протоиерей Сергий Стольников
Бесплодная смоковница. О суеверной религиозности, её проявлениях в церковной жизни, а также о необходимости и возможности её преодоления

Предисловие

…Некоторые народные обычаи, обряды и традиции, воспринимаемые часто как Православные, имеют на самом деле языческое происхождение и подчас не совместимы с Христианством ни по форме, ни по духу. Дело представляется в необходимости как бы подчистить церковную жизнь от языческих пережитков и явить чистое Православие. Однако мне, на основании моего личного пастырского опыта, такая схема представляется чересчур упрощенной — на самом деле все гораздо сложнее. Дело обстоит вовсе не так, что некоторые Православные христиане, сами того не ведая, по невежеству приобщаются иногда обрядам, имеющим языческое происхождение. В этом не было бы такой уж большой беды, тем более, если таковые обряды наполняются новым христианским смыслом. Не думаю, что вкушение блинов на Сырной седмице является таким уж большим грехом в том случае, если это действие не осмысливается солнцепоклоннически, а воспринимается просто как сезонная гастрономическая традиция. Главная беда всегда коренится внутри человека: «всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк.7:23). И для упомянутой темы эта истина также вполне актуальна. Вот и пришла в голову идея написать собственную статью на данную тему, исходя из своего личного многолетнего опыта служения в российской глубинке и тесного общения с простым народом. Поначалу казалось, что объем статьи не превысит двух-трех страниц, но в процессе логического анализа имеющегося у меня материала, осмысления всех касающихся темы известных мне фактов, формулирования необходимых выводов, оказалось, что формата обычной статьи будет недостаточно. Прежде чем приступить к изложению основной части, считаю необходимым попытаться обозначить основополагающее в данной теме понятие, то есть, то, о чем будет идти речь. И для этого не вижу иной возможности, как только с первых строк изложить окончательный вывод, родившийся уже через несколько недель работы над данной темой. Дело в том, что термин «язычество», в строгом смысле этого слова, не вполне пригоден для обозначения проявлений современной нехристианской религиозности. Под «язычеством» в религиоведении принято понимать нехристианские и несемитские религиозные культы различных народов. Народы древнего Египта, древней Греции, древнего Рима, галло-германские и славянские племена, коренные народности Африки и Северной и Южной Америки — все они обладали своеобразными религиозными культами, получившими в христианской и иудейской культурах общее именование «язычества» (от слова «язык», то есть — народ). По отношению к любому из этих культов, если рассматривать этот культ в его целостности, будет несправедливо приписывать ему все признаки современной массовой религиозности, которые будут обозначены ниже в основной части. Признаю, что мне так и не удалось подобрать одного емкого слова, адекватно выражающего суть современной массовой религиозности. Мне пришлось долго помучиться с подбором основного рабочего термина, перепробовать разные варианты. В конце концов, чтобы все-таки как-то кратко обозначить современную массовую религиозность, я в дальнейшем буду употреблять словосочетание «суеверная религиозность», а носителей этой «суеверной религиозности» для удобства выражения буду называть «язычествующие» (ради отличия от классического понимания «язычества» и «язычника»). Это, на мой взгляд, справедливо, так как современное массовое религиозное сознание по духу гораздо ближе к язычеству, чем к Христианству. Итак, речь пойдет не о древней культуре почитания перунов, велесов и даждьбогов и не о современных энтузиастах, возрождающих эти культы, а о глубинных внутренних мотивах религиозного характера значительного числа моих современников. Под «суеверной религиозностью» я буду подразумевать не древнюю религиозную культуру в целом, а имеющие большое распространение нехристианские духовные установки значительного числа современных людей, часто статистически определяемых, как Православные христиане.

…и увидев при дороге одну смоковницу,
подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев,
говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек.
И смоковница тотчас засохла (Мф.21.19).

О сущности суеверной религиозности

Прежде чем рассуждать о проявлениях суеверной религиозности, я попробую дать её определение, обозначив для начала основные её признаки, чтобы понимать, о чем идет речь. 

1. Во-первых, я убежден, что если собрать во едино все факты проявления суеверной религиозности, то из всей горы этих фактов никогда не получится рационально выстроить никакого цельного мировоззрения. Речь идет только о наборе, а лучше сказать — о скопище или нагромождении (ибо понятие «набор» уже подразумевает некий порядок) множества логически не связанных между собой нелепых суеверий.

Ни одно суеверие никогда не имеет под собой никакого мировоззренческого основания. Например, когда суеверный человек обходит стороной ту дорогу, которую перебежала черная кошка, то он никогда при этом не сможет рационально обосновать необходимость своего обходного маневра. В самом деле, чем может быть обосновано данное опасение? Наверное, черная кошка, перебегая дорогу, вычерчивает некую отрицательную энергетическую линию, способную негативно повлиять на пешехода? Возможно, что путь, проделанный черной кошкой, превращается в какое-то «священное» табуированное пространство, за нарушение которого кощунника наказывают «высшие силы»? Или же просто сам Бог посылает навстречу заведомому неудачнику черную кошку или бабу с пустыми ведрами для предупреждения? Ответа на эти и подобные вопросы нет, да и быть не может в силу очевидной их нелепости.

Отсюда простой вывод, который, на первый взгляд, прозвучит парадоксально: основание суеверной религиозности есть неосновательность. Неосновательность человека. Неосновательность религиозная, мировоззренческая, этическая, эстетическая, аксиологическая. Язычествующий не только не имеет определенного четко сформированного мировоззрения, но даже не ищет его и не стремится к нему.

Если у язычествующего в обиходе и присутствуют некоторые христианские понятия — Бог, Церковь — то понятия эти в его сознании крайне смутны и неопределенны. Если он приступает к церковным Таинствам, то по каким-то посторонним скрытым мотивам без осознания подлинного значения и смысла этих Таинств.

Определенное мировоззрение характерно не только для Христианства, но и для классического язычества и даже для атеистического материализма. Суеверный же человек не имеет мировоззрения, а значит в религиозном отношении стоит на ступень ниже, чем даже древний язычник.

Мировоззренческая неопределенность — вот первая черта современной суеверной религиозности.

2. Религиозное мировоззрение предполагает и наличие связанных с ним ценностей. Так для христианина свойственно стремление к осуществлению христианских ценностей — богопознания, богообщения, верности Богу, искания Царства Божия и спасения души, познания Истины и стояния в Истине, делания добра и др.

У язычествующего, ввиду отсутствия религиозного мировоззрения, все ценности определяются кругом его временной земной жизни. Для осуществления этих ценностей у язычествующего нет разборчивости в средствах. Святая Евхаристия и хождение к «бабкам» на заговоры — все это равнозначные средства в язычествующем понимании — лишь бы «помогло».

К этому же пункту относится и такое явление, как перевернутость иерархии ценностей, когда имеющие относительное и второстепенное значение внешние формальные проявления церковной жизни ставятся во главу угла, а основополагающие христианские понятия не упоминаются вовсе.

Безразличие к вечным христианским ценностям и полная погруженность в стихию мира сего — вот вторая черта современной суеверной религиозности.

3. Европейскими философами т.н. «эпохи Просвещения» было введено понятие естественной религии. Тем самым признавалось, что религиозность присуща человеческой природе и без влияния богооткровенной религии. Это в полной мере справедливо и по отношению к современным язычествующим. Но в отсутствие религиозного мировоззрения и религиозных ценностей, эта природная религиозность неизбежно принимает форму магизма. Будет преувеличением назвать магизм верой. Вера — это серьезное богословское понятие, характеризующее личное отношение человека к Богу. А в магизме нет веры. Там есть смутные неопределенные ощущения того, что некоторые явления, предметы или даже отдельные живые человеческие личности связаны с некими мистическими силами и могут быть проводниками этих сил. Определений этих сил язычествующие не дают. Так, например, и выражаются об их действии: «Мне было сделано…». Мистические силы в язычествующем понимании безлики. То есть, это не личный Бог, а некоторая неопределённая действующая стихия нематериального свойства. Мистические силы представляются суеверным людям имеющими разный характер. Некоторые силы имеют положительный характер, то есть могут в чем-то помочь — исцелить от недуга, например. Но есть и отрицательные, злые силы — способные навредить, навести «порчу». Также язычествующим свойственна убежденность в том, что эти мистические силы, как положительные, так и отрицательные, возможно направлять в выгодную для человека сторону и таким образом использовать. А для этого необходимо обладать особым тайным знанием или иметь выход на людей, обладающих таковым тайным знанием. Впрочем, снова оговорюсь, что слово «знание» слишком серьезно и возвышенно, чтобы употребляться в отношении народного магизма. Ясного осознания смысла магических действий или слов-заклинаний опять-таки нет. Разум в магизме просто пассивен.

Магизм — вот третья черта современной суеверной религиозности.

4. Тот факт, что магическое сознание не воспринимает Бога как Личность, приводит язычествующего к состоянию духовно-нравственной безответственности перед Богом. В самом деле, какое может быть живое личностное общение с безликой энергией? Мистическую энергию можно только использовать. А раз нет общения личностей, то нет и чувства ответственности. А это, в свою очередь, лишает человека живого покаянного чувства. С отсутствием осознания личной ответственности и живого покаянного чувства связана магическая боязнь т. н. «порчи». Язычествующий не способен противостоять такому соблазну: «Я человек хороший, но почему-то несчастный. Добрые люди мне сказали, что несчастья мои все происходят от того, что кто-то другой в этом виноват. Злые люди вредят мне злыми силами. Но я верю, что есть способ прогнать эту «порчу» и я найду его!» На этой психологической установке основываются даже всевозможные радикальные политические движения некоторых народов.

Боязнь ответственности, боязнь проявления своей воли, желание возложить ответственность на кого-то другого — разве редко мы это видим? Потому-то, возможно, и плохо приживается в сознании многих людей, несмотря на многолетнюю пропаганду, главная либеральная ценность — свобода. Ведь свобода предполагает способность совершать такие действия, за которые человек сам несет свою личную нравственную ответственность.

Духовно-нравственная безответственность — вот четвертая черта современной суеверной религиозности.

5. Необходимо ещё обязательно добавить, что русское, к примеру, язычество утратило свои культурные формы после того, как в древнем Новгороде истукан Перуна был сброшен в мутные воды Волхова, а тамошний главный жрец получил топором по голове. Но, не имея собственной внешней культуры, остатки языческого духа успешно вливаются в чужие культурные сосуды, быстро их заполняют и чувствуют себя в них довольно уютно. Предметы Христианской культуры, молитвы, Таинства и даже святые Церкви при этом воспринимаются и осмысливаются по-своему, сообразно ветхому устроению язычествующей души.

В народе часто слову образованного священника предпочитается словоблудие какой-нибудь суеверной бабушки, обмахивающей себя крестным знамением с необычайной скоростью, или малограмотного, но длиннобородого и крайне амбициозного дедушки, убежденного в своей чрезвычайной благодатности. Это пример того, как языческое содержание не только заполняет внешнюю церковную форму, но нередко даже претендует на лидерство в изначально чуждой ему среде.

Способность вливаться в чужие культурные формы — вот пятая черта современной суеверной религиозности.

Итак,

отсутствие мировоззрения,

безразличие к ценностям, 

магизм,

нравственная безответственность,

паразитирование на чужой культуре.

Это на мой взгляд основное. По сути суеверная религиозность есть форма проявления природной религиозности отпавшего от Бога человека. Язычествующий не верит — он смутно ощущает. Он не зрит духовно — ему только кажется. Он не общается молитвенно с Отцом Небесным — он неосмысленно бормочет непонятные заклинания. Он не ищет Царства Божия — он ищет сиюминутной выгоды. Он не размышляет об истинах веры — он слепо придерживается непонятных ему самому традиций. У него нет страха Божия — у него есть суеверная боязливость.

Теперь должно быть понятно, почему я с самого начала отказался от употребления термина «язычество». Во всех языческих культах можно усмотреть и определённое мировоззрение, и свой особый нравственный кодекс и свою уникальную культуру. Поэтому древнее язычество и современная суеверная религиозность — совершенно разные вещи, стоящие на разных ступенях религиозного развития.

А теперь сопоставим вышеперечисленные признаки суеверной религиозности с Библейскими текстами и увидим отношение Христианской веры к этим явлениям.

Противоречие сущности суеверной религиозности основам Христианства

1. Отсутствие или смутная неопределенность мировоззрения.

Беседа Христа с самарянкой: «Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от иудеев… истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет себе.» (Ин.4.22–23)

Христос на суде у Пилата: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего». (Ин.18:37).

«оставьте их: они — слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму». (Мф.15:14).

И множество других цитат из Нового завета, опровергающих мировоззренческое безразличие.

Поэтому всенародное произношение Символа веры составляет необходимую часть Божественной литургии.

Твердое мировоззрение, основанное на истинной вере во Христа и в ЕВАНГЕЛИЕ — вот признак Церкви, противоположный суеверной мировоззренческой неопределенности.

2. Безразличие к вечным христианским ценностям и осуществление ценностей, определенных кругом земной жизни.

Ответ Христа на вопрос о наибольшей заповеди:

«возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки». (Мф.22:37–40).

Ответ Христа на искушение диавола: «Не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих». (Мф.3:4)

Нагорная проповедь Спасителя: «Итак не заботьтесь и не говорите: «Что нам есть?» или: «что пить?» или: «во что одеться?» Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите прежде Царства Божия, и это все приложится вам.» (Мф.6:31–33).

Посещение Господом дома Марфы и Марии. Ответ Христа на бытовую суету Марфы и её недоумение по поводу безучастности к бытовой суете её сестры Марии, слушающей слово Божие: «Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только и нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё.» (Лк.10:41–42).

Опровержение искажения иерархии ценностей: “поводыри слепые, отцеживающие комара, а верблюда проглатывающие” (Мф.23:24).

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; (Мф.23:23).

Стремление к осуществлению вечных данных Богом ценностей — вот признак Церкви, противоположный суеверному безразличию к Христианским ценностям.

3. Магизм.

Нагорная проповедь Спасителя: «Молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им; ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде прошения вашего у Него». (Мф.6:7–8).

Слова, произнесенные Спасителем неоднократно: «По вере вашей да будет вам».(Мф.9:29). То есть, Христос творил чудеса в ответ на исходящую из глубины сердца веру, а не на «правильно» подобранные тексты или обряды.

Апостол Павел: «но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке.» (1Кор.14:19)

Приводить соответствующие постановления Второзакония относительно «волшебства», думаю, лучше здесь не стоит.

Опровержение суеверной боязни «порчи»:

«Если Бог за нас, то кто против нас?» (Рим.8:31)

«Аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое, аще востанет на мя брань, на Него аз уповаю» (Пс.26:3)

«…на Господа уповая, не изнемогу» (Пс.25:1).

На вопросе о так называемой «порче» следует остановиться поподробнее. Дело в том, что имеющее хождение в народе понятие «порчи» не имеет сколько-нибудь определенного содержания. Люди сами не понимают, о чем говорят. И эта непонятность вполне соответствует первому признаку суеверной религиозности.

Я могу привести четыре признака этого расплывчатого языческого понятия:

1. Безликость
2. Нематериальность
3. Злое действие
4. Подвластность воле человека

Для сравнения приведу четыре признака христианского понятия о падшем ангеле:

1. Личность
2. Нематериальность
3. Злое действие
4. Власть над грешным человеком

Мы видим, что совпадают только два признака. Вывод: суеверное понимание «порчи» есть искаженное греховным сознанием истинное христианское учение о падших ангелах, подобно тому, как поклонение идолам есть греховное искажение почитания Истинного Бога. Употребление слова “порча” чаще всего не вызывает в простом народе ассоциаций с древними житиями святых, в которых упоминается колдовское действие. А вот провоцирует бесплодное суеверное поведение весьма ощутимо.

Поэтому считаю, что в церковном обиходе предпочтительнее употреблять выражение “лукавое бесовское действо” или даже “демоническая энергия”, что будет способствовать более близкому к христианской Истине устроению ума человека. Христианство утверждает существование падших ангелов и их враждебного по отношению к нам действа. Причем враждебное действо злых духов проявляется не столько в том, чего обычно опасаются боящиеся «порчи», а прежде всего в соблазнах, влекущих человека ко греху и безбожию. К чему приводит боязнь «порчи»? К закоснению в духовном невежестве, к угасанию покаянного чувства, к необоснованным подозрениям и несправедливым обвинениям и как следствие — озлоблению, усугублению магического сознания, связанному с поиском средств избавления от порчи. А к чему побуждает христианское учение о злых духах? К духовному трезвению, воздержанию, покаяннию, непрестанной памяти о Боге, всегдашнему упованию на Бога и непрестанной молитве, мужественному противостоянию лукавому с верой в Бога.

«Итак покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас»… (Иак.4:7) – так учит нас Апостол относиться к лукавому. Нам заповедано мужественное противостояние лукавому с верой в Бога, а не суеверное боязливое бегство от «порчи».

Боязливость перед порчей возникает там, где нет веры в единого благого всемогущего Бога — Промыслителя, сильнее Которого никого и ничего на свете нет.

Осмысленное упование на единого истинного всемогущего всеблагого живого личного Бога и Его Промысл, категорическое отвержение всех других «богов», отрицание малейшего компромисса с заблуждениями — вот признак Церкви, противоположный суеверному магизму.

4. Духовно-нравственная безответственность.

Благословение и благодатную помощь от Христа получали люди, проявлявшие волевое устремление на пути ко Господу — двое слепцов, сирофиникиянка, расслабленный, слепорожденный, начальник синагоги Иаир, римский сотник, мытарь Закхей, кровоточивая женщина, покаявшаяся блудница, благоразумный разбойник. Слова Иисуса, сказанные коснувшейся края Его одежды кровоточивой жене: «дерзай, дщерь! Вера твоя спасла тебя». (Мф.9.22).

К этой же теме относятся слова Христа: «познаете истину, и истина сделает вас свободными. (Ин. 8:32).

«Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете». (Ин 8:36).

Свобода всегда предполагает и ответственность. Её и определить можно как способность человека совершать такие поступки, за которые он сам несет ответственность (в отличие от животных, не имеющих своей воли и действующих исключительно по инстинкту). Об личной ответственности говорится: «За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф.12:36).

«Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную.» (Гал.6:7–8). Последнюю цитату на деле отрицают борцы с «порчами». В их сознании не по грехам и не по попущению Божьему человек принимает страдание, а исключительно по злому колдовскому действу враждебно настроенных соседей. Ему и в голову не приходит, что чаще всего настоящее и не устраивающее его состояние является плодом всей его предыдущей жизни и его осознанного выбора в прошлом — его дел, слов, мыслей и чувств, его верований и чаяний. И что исправить ситуацию возможно не сразу, а лишь начав в своей жизни спасительное сеяние, приносящее добрые плоды в будущем: «Потом Иисус встретил его в храме и сказал ему: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин.5:14). Но нет, язычествующий ищет рецепта разового дешевого обрядово-магического средства, способного без спасительной внутренней перемены в человеке вдруг изменить ситуацию к лучшему. В качестве таких средств вполне могут сгодиться в сознании язычествующего церковные молитвы, молебны, Таинства и другое, но конечно, если принимать эти вещи не в христианском, а в магическом смысле. Замечателен в этом отношении пример благоразумного разбойника: «или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.» (Лк.23:40–43). Всецелое осознание своей греховности и ответственности, и основанное на них серьезное волевое действие — покаяние — есть свойство истинного христианина.

Вера как акт осмысленного выбора свободной человеческой личности Божьего пути и волевое следование за Христом, — вот признак Церкви, противоположный суеверной безответственности. 

5. Говорить о церковной культуре, опираясь непосредственно на цитаты из Нового Завета, как это было в отношении вышеприведенных признаков, сложно, так как в первом веке, когда писались книги Нового Завета, Христианство ещё не имело собственной внешней культуры. Было только духовное основание. Но мне кажется, что справедливо будет упомянуть в данном случае слова Господа о Церкви: «создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф.16:19).

Бытие Церкви не прерывалось в веках, и вполне естественно, что со временем сложилась и церковная культура — это было неизбежно. Несомненно, что в церковной культуре были многочисленные заимствования из внешних форм иудейской и языческой (главным образом эллинской) культур. Но при этом все заимствования обязательно преобразовывались в соответствии с содержанием и духом веры и наполнялись новым христианским смыслом и содержанием. Так было с преобразованием античного изобразительного искусства в Православную иконопись или с использованием аристотелевской философской терминологии при выработке Православных догматических формулировок. Все это создавалось веками и колоссальным трудом выдающихся членов Церкви Христовой. Поэтому сегодня вполне справедливо говорить о собственной христианской культуре Церкви.

Наличие собственной выработанной веками и имеющей христианское духовное основание культуры — вот признак Церкви, противоположный современному суеверному бескультурью.

Мы убедились, что все пять основных признаков суеверной религиозности диаметрально противоречат христианской вере и ни в малой степени с ней не совместимы.

Я не вижу большого смысла приводить здесь примеры суеверий из жизни нецерковного народа. А вот к проявлениям суеверной религиозности в церковной жизни, считаю, необходимо присмотреться.

Примеры проявления суеверной религиозности в церковной жизни

А теперь попробуем присмотреться к современной церковной жизни. Не узнаются ли упомянутые признаки суеверной религиозности во многих явлениях внутри церковной ограды? Сделать это будет не так-то просто. Внешнеобрядовое поведение христианина и суеверного человека часто может не иметь практически никаких отличий. Разберем эту проблему на одном примере. Представим себе человека, который добровольно отказывается от скоромной пищи и употребляет пищу исключительно растительного происхождения. Как можно истолковать подобное поведение? Первая мысль — этот человек соблюдает пост. Но не будем торопиться. Угодным Богу постом такое поведение будет лишь в случае соответствующей правильной его мотивации. Если этот человек — убежденный вегетарианец, мотивирующий свою диету тем, что нельзя есть мясо, потому что убивать животных нехорошо, то в этом случае его воздержание от скоромной пищи не только не является богоугодным постом, но даже представляет собой особого рода богохульство — человек сознательно отвергает то, что Бог благословил. 

Если же человек воздерживается от скоромного в соответствии с церковной дисциплиной и из покаянных чувств перед Богом, то такое воздержание может быть постом, угодным Богу.

Вот простой пример, когда за одинаковой внешней формой могут скрываться противоположные внутренние содержания.

Теперь посмотрим на человека, пришедшего в наш храм: он осеняет себя крестным знамением, ставит свечку, лобызает икону, заказывает молебен, крестит ребенка, подходит к Святой Чаше… Кто же это? Первая мысль — это Православный христианин. Но опять-таки не будем торопиться… Обрядовую составляющую церковной жизни выполнить довольно просто, но Господь-то взирает на сердце человека. За внешне-православной формой вполне может скрываться чуждое Христианству духовное содержание.

Входя в Церковь и не перерождаясь внутренне, язычествующий начинает воспринимать церковные реалии по-своему, видя всё церковное наследие как бы в кривом зеркале своего ветхого мироощущения.

Икона

Начнем с предметов церковной культуры. Кресты, иконы, мощи святых и т. п. Икона в данном случае не осознается как Евангелие в красках или как образ, воздаваемая которому честь, восходит к Первообразу. Икона воспринимается исключительно как предмет магического действия без ясного осознания смысла изображенного на ней события Священной или Церковной истории. 

Часто приходится сталкиваться с отношением к иконам как к магическим «оберегам».

На редкой службе к священнику не обращаются с просьбой освятить крестик. Но с вопросом о том, Кто изображен на Кресте и каков смысл этого изображения, подходят крайне редко. В моей практике (19 лет) такого случая не было ни одного. Человек тратит деньги на покупку крестика, часто недешевого из драгоценных металлов, но почти ничего не знает о событии Боговоплощения, евангельской проповеди Спасителя, значении Крестной смерти Агнца Божия, вземлющего грех мира. Человеку важно только, чтобы крестик был обязательно освящен, иначе он не будет должным образом действовать. Потребность носить на груди освященный крестик есть у гораздо большего числа людей, чем число постоянных прихожан, регулярно приступающих к непосредственно связанному с Крестом Христовым Таинству Евхаристии. Был в моей практике случай, когда один молодой человек к просьбе освятить крестик присовокупил долгую и настойчивую просьбу о ношении вместе с крестиком некоего амулета языческого происхождения, доставшегося ему в наследство от предков, а потому дорогого для него. Я, говорит, христианин, но и этот амулет почитаю. Мною был дан ответ, что наличие всего одного маленького языческого амулета среди множества больших православных икон в религиозной жизни человека, делает его не христианином с маленькой долей язычества, а на сто процентов язычником.

Не могу забыть случай из моей практики, когда ко мне обратилась женщина с вопросом: какую икону купить и в каком месте дома правильнее её повесить, чтобы у молодых жизнь улучшилась, а то что-то им не везет? На мой ответ о необходимости веры в Господа, женщина удовлетворенно воскликнула: «Вера? А, ну тогда все нормально – икону святой Веры я еще в прошлом месяце купила!»

Наглядно обличить сокрытое суеверие в неправильном отношении к предметам церковной культуры поможет пример с обычной церковной свечкой. Свеча в Церкви — одно из проявлений внешней обрядово-символической культуры. Изначально свеча имела практическое значение — освещение мест для богослужений. Сегодня, за наличием электрического освещения, практическое значение церковной свечи можно усмотреть лишь в форме пожертвования на храм, что является просто добрым делом для Церкви. Пожертвование на храм облечено в приличную для Церкви форму, символически изображающую свет Христовой правды или молитвенное горение души предстоящего пред Богом человека. Само горение свечи на богослужении помогает создать молитвенное настроение. Но кому не приходилось сталкиваться с магическим пониманием значения церковной свечи? «Куда и какую свечу поставить, чтоб такое-то дело у меня прошло успешно?» — вот ещё один из наиболее частых вопросов в Церкви. Некоторые церковные люди практикуют даже постановку свечи на подсвечник «вниз головой». Считается, что это должно вызвать обратный эффект — наслать злое действие на недруга.

Попробуем сопоставить перечисленные в первой части признаки суеверной религиозности с упомянутой только что практикой.

1. Ставящий свечку «вниз головой» ради злого действия на недруга не может не знать, что то место, куда он пришел, называется храмом Божиим. Как же в таком случае этот человек понимает Бога? Неужели как всеведущую всемогущую всеблагую Личность? Не похоже. Кто должен совершить ожидаемое злое действие? Человек сам не понимает, что делает по той причине, что Бога совсем не знает или имеет извращенное о Нем понятие.

Налицо первый признак — мировоззренческая неопределенность.

2. Желание сделать кому-то зло противоречит Христовой любви к человеку.

Налицо второй признак — безразличие к Христианским ценностям.

3. Убежденность в том, что нехитрая манипуляция с переворачиванием церковной свечи вызовет какое-то сверхъестественное действие.

Налицо третий признак — магизм.

4. Совершение кощунственного действия в Церкви со спокойной совестью, а иногда даже участие после этого в Евхаристии. Уверенность, что источником неприятностей служат исключительно злая воля недругов и стремление самому им отомстить.

Налицо четвертый признак — духовно-нравственная безответственность.

5. Факт совершения в храме Божьем действий, по форме и по духу несовместимых с христианской верой с использованием при этом предметов церковной культуры.

Налицо пятый признак — паразитирование на чужой культуре.

Как видим, вполне Православный по внешности человек может оказаться по духу вполне язычествующим.

К другим примерам.

Молитва

Церковная жизнь немыслима без молитвы. Христианская молитва — это живое свободное личностное общение человека с Богом, предстояние человека перед Богом. Однако, молитва нередко воспринимается, как магическое заклинание. В народе распространено характерное выражение: вычитывание молитв. Причем это вычитывание далеко не всегда сопровождается ясным пониманием смысла молитвенного текста. Нередко даже считается, что понимание смысла молитв вовсе не обязательно — главное все правильно вычитать. Молитвенные тексты начинают подразделять на различные «категории», в зависимости от их «действенности». Один из наиболее часто задаваемых вопросов: «У меня такая-то неприятность. Какую и сколько раз лучше вычитать молитву, чтобы быстрее помогло?» Молитвы в церковной культуре действительно бывают разные для разных случаев, но смысл этого разделения состоит лишь в благоприличии формы обращения к Богу в данной ситуации. Обращаться к Богу христианину приходится при разных жизненных обстоятельствах, как говорится — и в горести, и в радости. Естественно, что и содержанию обращаемых к Богу слов приличествует соответствовать той или иной ситуации — это вопрос элементарной культуры. Так, например, и устроена святая Псалтырь. В сознании же язычествующего магическая сила заключается в самом тексте, и секрет успеха заключается в верном подборе правильного текста или правильной последовательности текстов. Как будто Господь Бог — это огромный компьютер, который заработает в нужном направлении только в случае правильно подобранной программы. Можно ли представить себе, что всеведущий, всеблагой личный Бог не исполнит прошение молящегося только из-за того, что последовательность молитвенных текстов была подобрана неверно? Неужели найдется в мире людей такой отец, который не ответит на письменную просьбу находящегося в трудной жизненной ситуации сына по той причине, что тот допустил в тексте письма пару орфографических ошибок? А ведь мы говорим об Отце Небесном! Ответ священника, основанный на Евангелии: «знает Бог, в чем вы имеете нужду прежде вашего прошения» и «просите и дастся вам, но просите с верой», обычно не устраивает. Однажды мне дал совет один сельский батюшка: «Совершаешь крещение — вычитывай всё по требнику до последней молитвы и ничего не опускай. Это как облачить воина в доспехи — одну деталь опустишь, и весь воин не защищен.» Мне сразу вспомнился один из моих наставников по Духовной школе протоиерей Николай Гундяев и его сравнение подобных рассуждений с античными сказаниями об ахиллесовой пяте. Богослужебная жизнь Церкви, конечно же, регламентируется богослужебным Уставом. Кстати, греческий Православный богослужебный Устав — одно из уникальных культурных произведений человечества. Но Устав не содержит и намёка на магизм. Он необходим, чтобы церковное богослужение не походило на хаос, а соответствовало бы слову апостола Павла: «В Церкви всё благообразно и по чину да бывает…» (1Кор.14:40). Гармония и целесообразность — это одни из свойств сотворенного Богом мира, каковые свойства и отображает, в частности, Устав.

Есть также среди язычествующих подразделение молитв на «сильные» и «слабые»: «Эти молитвы могут читать все, вот эти только по благословению, а вот те — самые сильные — только по благословению особых старцев, да и то будут скорби». Опять-таки, все дело представляется в последовательности текстов и их действенности. Как будто разные тексты принуждают Господа Бога к действиям разной силы. Учению же Христа о молитве и тому, что молитва может быть либо угодной, либо неугодной Господу (пример мытаря и фарисея), большого значения не придается.

С «замечательным» примером мне довелось столкнуться в очереди в часовню блаженной Ксении Петербургской на Смоленском Православном кладбище в Санкт-Петербурге. «Особо грамотные» члены очереди учили окружающих, как правильно загадывать желания, трижды обходя часовню. Это пример искажения Христианского учения о молитве, доведенного практически до абсурда.

Все эти примеры неправильного отношения к молитве будут лишены своей абсурдности, если вместо личного Бога представить вышеупомянутую в разделе о магизме безликую мистическую энергию, поддающуюся корыстному использованию с помощью специальных средств. А такое представление и есть признак магического устроения ума молящегося.

Таинство

Следующий пример будет связан с магическим отношением к церковным Таинствам.

Постоянное участие в церковных Таинствах — один из признаков церковности человека. Христианское Таинство понимается как скрывающееся за обрядовой стороной невидимое действие благодати Божией (Пространный катехизис свят. Филарета Московского). Это классическое определение Таинства оказывается привлекательным и для язычествующих. Но язычествующие всегда вырывают это определение из контекста всего христианского вероучения. Церковные Таинства сопровождают христианина всю его земную жизнь. Благодать Божия, являемая посредством Таинств, поддерживает христианина на его пути ко спасению — возгревает веру Божию, приобщает к Церкви, вразумляет в познании Христовой Истины, укрепляет в делании добрых дел и в борьбе с грехом, руководит и дает служителю Бога духовную силу в совершении христианской миссии и др. Но от человека при этом требуется живая деятельная вера во Христа, постоянство жизни во Христе, искание Царства Божия, стремление ко спасению — а ведь это всё и есть христианские ценности, к которым язычествующие обычно бывают равнодушны. Но Таинства Церкви (понимаемые конечно же по-своему) тем не менее бывают ими востребованы.

Самый частый пример из жизни, это пример отношения к Таинству Крещения.

Крещение — это вхождение в Церковь Христову человека, уверовавшего во Христа, рождение для жизни в Боге, начало несения Креста своего и спасительного следования за Христом. Для чего человек входит в Церковь? Чтобы остаться в ней и вместе со всем народом Божьим шествовать на церковном корабле, управляемом Божественным Кормчим, к тихому пристанищу Царства Божия. Когда ко крещению допускается несмысленный младенец, то это должно происходить в идеале по вере родителей: «Мы верующие Православные христиане, активно участвуем в жизни нашей Церкви и желаем, чтобы и дети наши были всегда с нами». Но как редко в современной жизни мы находим такое понимание первого церковного Таинства со стороны крещаемых, недостатка в которых сегодня нет почти ни на одном Православном приходе. На деле, чаще всего человек входит в Церковь через крещение лишь для того, чтобы тут же из неё уйти. У подавляющего большинства родителей и воспреемников крещаемых детей наблюдается невоцерковленность жизни, полное отсутствие христианского мировоззрения и безразличие к христианским ценностям. Ни о каком реальном воцерковлении крещаемого речь, как правило, даже не идет — к этому нет ни малейшего стремления. Зачем же нужно тогда крещение? Дань традиции и магическое понимание Таинства — вот всё, что мы имеем в большинстве случаев. Магическое понимание крещения часто проявляется в крайне щепетильном стремлении соблюсти всю возможную обрядовую составляющую Таинства (это, кстати, создает иллюзию особого благочестия). Нервное переживание о вычитывании всех положенных молитв, правильной расстановке свечей на подсвечниках, правильной форме и обязательной освященности нательного крестика и т. п. Тщательное соблюдение всех этих требований обрядового характера дает уверенность, что в дальнейшем у крещаемого ребенка само собой «всё будет хорошо». При этом проявляется довольно странное непонимание простейших, на первый взгляд, вещей: это то, что нравственный облик ребенка будет формироваться под влиянием ежедневных норм поведения его родителей; язык ребенка напрямую будет зависеть от языка, на котором разговаривают его родители; на религиозность ребёнка прямое воздействие будет оказывать повседневный уровень религиозности его родителей; на здоровье ребенка сильно повлияет образ жизни его родителей и т.д. Но нет, всё это представляется чересчур сложным, долгим и ответственным. Другое дело — разовый, но выполненный с тщательным соблюдением всех мелочей обряд, обеспечивающий впоследствии складывающееся само собой благополучие всей будущей жизни. Вот это легко воспринимается и, опять же, свидетельствует о магическом сознании приходящего ко крещению человека.

Центральное место в церковной жизни занимает Таинство святой Евхаристии, предваряемое по русской традиции Таинством покаяния. Приступать к Пречистому Телу Христову и Его Честной Крови христианину подобает с истинной верой и лишь по одному мотиву — по любви ко Господу Иисусу Христу, сопровождаемой покаянным чувством и исканием спасения души. Этого требует духовная высота и величайшая святость главного церковного Таинства. Но попробуем разобрать очень нередкое в наших храмах сетование: «Со мной случилась такая-то неприятность. Мне посоветовали исповедаться и причаститься. Я выполнил все, что положено, как мне объяснили — постился три дня, молитвенные тексты нужные вычитал, с утра не ел — не пил, исповедался, выстоял всю службу, причастился. Но мне почему-то не помогло. Что еще можно сделать? Может съездить куда-нибудь и в другом месте причаститься?»

Каковы мотивы подобного «участника» трапезы Господней? Понимания подлинного смысла Таинства Евхаристии в его сознании нет. К святой Чаше он подходит не по любви ко Христу, а от переживаний о своих неприятностях. Пост и исповедь он совершает не по живому покаянному чувству перед Богом, а по магическому стремлению выполнить всё «как положено». Ожидает он от Таинства не радости единения со Христом, а везения в мирских делах. Что же это, если не суеверная религиозность? Вновь налицо все признаки.

Дальше, я думаю, нет особой нужды перечислять примеры магического восприятия других церковных Таинств и треб, где легко можно усмотреть подобные характерные для суеверной религиозности признаки.

Святость

Теперь постараемся рассмотреть суеверное понимание религиозного значения человеческой личности.

Отношение к человеческой личности в Христианстве основывается на богооткровенной истине о сотворении Богом человека по образу и подобию Самого Творца. На этой истине основывается ценность человека, его происхождение и смысл, содержание его жизни. Богооткровенные истины о грехопадении человека и Божественном домостроительстве спасения падшего человека определяют наиболее важные задачи, которые стоят перед человеком. Из этой веры происходят христианская способность разглядеть образ Божий в каждом, даже находящемся на самом дне жизни, человеке, и соответственное отношение к человеку. Христианство говорит о необходимости и возможности с помощью Божией благодатного обновления искаженного грехом образа Божия в человеке. На этом основано почитание святых в Церкви. В тех людях, которых в Церкви называют святыми, образ Божий усматривается наиболее явно. Живая деятельная истинная вера в Бога, неуклонное следование за Христом, высокое нравственное благочестие, мужественное и терпеливое несение нелёгкого креста — все это в течении всей жизни приводит к совлечению греховной ветхости и обновлению образа Божия:

«отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф.4.22–24).

Потому святой в Церкви — это прежде всего живой пример истинной веры, явленной словом, делом и житием. Это живой пример исполнения Евангелия Христова в земной жизни человека, способный вдохновить множество других людей, укрепить их в вере, наставить в добродетели: «Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр.13:7). Верный Богу во всем ученик Христов, служитель Божий, друг Христов, исполнитель воли Божией, угодный Богу молитвенник, добрый пример всем христианам — вот облик и значение святого в Церкви.

Но так ли воспринимается православная святость язычествующим сознанием? Во-первых, суеверной религиозности, ввиду мировоззренческой неопределенности, вообще не свойственно видеть в человеке образ Божий. Отсюда и распространенное характерное для суеверности отношение к человеку: отсутствие благоговейного почтения к человеку, грубость и хамство в общении друг с другом, сквернословие, бескультурье, наплевательское отношение к покою и комфорту окружающих, циничное пренебрежение результатами чужого труда, составление устойчивого отрицательного мнения о другом человеке на основании слухов и т. п. Но при этом наблюдается определенный интерес к христианской святости. Слово «почитание», на мой взгляд, не подходит для характеристики отношения язычествующих к Православным святым. Здесь уместнее употребить слово «авторитет». Если в безрелигиозном «обществе потребления» уровень «авторитета» человека зависит от величины его состояния, то в религиозной язычествующей среде «авторитет» определяется исключительно уровнем сверхъестественных способностей человека. Если вспомнить древние нехристианские культы, то именно сверхъестественные способности жрецов, оракулов, друидов, шаманов и прочих обеспечивали им популярность и особую религиозную значимость в сознании последователей соответствующих культов, то есть — язычников. Логически разграничить понятия христианской святости и языческого авторитета не так-то просто. Иногда эти различия почти очевидны. Вот один только пример.

Невероятно распространенный и также невероятно живучий в народной среде культ так называемых «бабок». Мое мнение (скорее догадка), что многовековой феномен русской «бабки» происходит через преемство многих поколений от особого чина жреческой иерархии в древнеславянском язычестве. Возможно, что это и не так, но то, что такое явление в народной среде, как «бабка», носит абсолютно языческий характер — несомненно. (Независимо от того, действительно та или иная «бабка» обладает некой мистической силой, или же это сумасшедшая или просто шарлатанка). Явление во многом скрытное. Я, к примеру, проживая в сельской местности уже 19 лет и имея прямое отношение к религиозной жизни, понятия не имею, как и в какой момент ничем до того не примечательная пожилая женщина вдруг превращается в «бабку». Есть слушок, что она перенимает каким-то образом этот «дар» от «бабки» предшествующего поколения. «Бабки» есть практически в каждом сколько-нибудь населенном пункте, и отвадить от них нецерковный народ практически невозможно. Аргументация против «бабки», основанная на Св. Писании, канонических правилах и святоотеческих творениях действует слабо и мало на кого. Даже зная о крайне негативном отношении Церкви к этому явлению, иной прихожанин часто скрывает от священника свое посещение «бабки». Причина такой популярности «бабок» очень проста. Считается, что «бабка» способна заговором вылечить такую болезнь, где врачи, например, рекомендуют срочное оперативное вмешательство. «Бабка» может снять отравляющую жизнь человека «порчу», которую наслали злые соседи, может дать какой-то полезный совет мистического характера и т. д. В народе ходят многочисленные рассказы очевидцев о случаях исцелений, совершенных «бабками». Поэтому реакция на церковный запрет хождения к «бабкам» бывает в основном негативная: «А почему нельзя? Что тут такого? Они же добро делают, людям помогают! Вы сами вылечить не можете, вот и ругаете их от зависти!» В качестве «чудодейственных» средств «бабки» используют заговоры и магические ритуальные действия с некоторыми веществами и предметами — вода, древесный уголь и т. п.

Проблема усложняется тем, что к своим ритуалам современные «бабки» примешивают часть церковной культуры: к заклинаниям добавляют христианские молитвы, к магическим предметам — Православные иконы и святую воду из храма, к магическим действиям — церковные священнодействия (некоторые «бабки», например, направляют некрещеных клиентов в храм: «Прежде крестись, потом будем колдовать»). Этим самым создается иллюзия их православности, что вносит новую путаницу в умы людей, не утвержденных в Христианстве. «Бабки» подчас представляются им образцами истинного Православия, а в столичных Духовных Академиях, по их мнению, «одни только еретики сидят».

Но бывают и случаи более сложные, когда по внешней форме неопытный взгляд не усмотрит почти никаких отличий.

Большой соблазн, на мой взгляд, происходит от неразличения истинных и ложных чудес.

Чудо

Итак, чудо. Фактор, обладающий мощнейшей силой воздействия на сознание верующего человека. Творение чудес в Евангелии — важнейшая сторона деятельности Спасителя, свидетельствующая о Его Божественности. Способность чудотворения является одним из основных признаков Православной святости в Церкви. Но, к сожалению, в этой области язычествующий дух не просто находит себе место, но нередко прочно удерживает главенствующее положение в религиозной жизни человека. Ссылаясь на чудеса, наиболее активные язычествующие во многих случаях имеют успех своей эмоциональной проповеди. Для подавляющего большинства верующих чудо является неоспоримым подтверждением истинности того, от кого оно исходит. Почти никто не решается возражать аргументации, опирающейся на конкретные чудеса, и язычествующие всегда используют чудо, как убийственный аргумент и почти всегда имеют успех — ведь нельзя же не покоряться чуду, это может быть истолковано как непокорность Богу. Неудивительно, что лукавые люди, религиозные мошенники, разного рода одержимые, раскольники, самообольщенные и прочие используют чудеса (а чаще — слухи о чудесах) для утверждения своего авторитета.

Что тут можно сказать? Несмотря на серьезную значимость чуда в Христианстве, все-таки не оно является высшей ценностью нашей веры. Еще ветхозаветная история показывала, что способностью творить чудеса обладали служители языческих культов (Пример состязания в чудотворении египетских чародеев с пророком Моисеем (Исх.7–8)).

Сам Христос в Евангелии предсказывает:

« Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» Мф.24:24).

“Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие” (Мф.7:22–23). 

«Не тому радуйтесь, что духи вам повинуются, а тому радуйтесь, что имена ваши написаны на небесах». (Лк.10–20).

Приведенные тексты Священного Писания убеждают нас существовании более высоких ценностей, нежели чудеса. Именно об этом рассуждает Святитель Иоанн Златоуст в своих Беседах на Евангелие от Матфея. Важность этого вопроса побуждает меня привести довольно пространную цитату из сочинения Вселенского учителя Христовой Церкви:

3. Но то, скажешь, были апостолы. Что же из того? Не находились ли они в одинаковых с тобою обстоятельствах? Не в обществах ли жили? Не ту же ли несли участь, не занимались ли ремеслами? Разве ангелы они были? Разве с неба сошли? Но, скажешь, они имели дар чудотворения. Но не по чудотворениям они сделались сами чудными. И долго ли эти чудеса будут служить для нас прикрытием нашего нерадения? Посмотри на целый сонм святых, просиявших не чудесами. Многие изгоняли даже бесов, но потому, что творили беззаконие, не только не сделались чудными, но еще подверглись и наказанию. Что же такое, спросишь, соделало апостолов великими? Пренебрежение богатства, презрение славы, свобода от житейских попечений. Если бы не имели они этого, но оставались рабами страстей, то хотя бы и тьмы мертвецов воскресили, не только бы не принесли никакой пользы, но сочтены были бы еще и обманщиками. Итак, одна жизнь блистает всюду; ею только привлекается и благодать Духа. Какое знамение сотворил Иоанн, привлекший к себе многие города? Что он не чудодействовал, о том послушай евангелиста, говорящего: «Что Иоанн не сотворил никакого чуда» (Ин.10:41.) Отчего и Илия соделался чудным? Не от дерзновения ли пред царем? Не от ревности ли по Боге? Не от нищеты ли, не от милости ли, пещеры и гор? Чудеса сотворены им уже после всех этих подвигов. Чудом ли каким Иов изумил дьявола? Никаких чудес не творил он, а показал блистательную жизнь и терпение, тверже адаманта. Какое знамение сотворил Давид, находясь еще в юности, когда Бог сказал о нем: «Нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева» (Деян.13:22)? И Авраам, Исаак, Иаков воскресили ли кого из мертвых? Очистили ли кого от проказы? Знаешь ли, что дар чудотворения, при нашей беспечности, может часто даже вредить? Так многие из коринфян впали в расколы; многие из римлян возгордились; Симон извержен, и пожелавший идти за Христом оказался недостойным, услышав, что«лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда» (Лк.9:58) Все они, желая себе от чудотворения или денег или славы, отпали и погибли. Но ревностная жизнь и любовь к добродетели не только не рождают такого желания, но, если бы оно и было, истребляют его. И что говорил Христос, когда изрекал законы ученикам Своим? Сказал ли: творите чудеса, чтобы видели человеки? Совсем нет! Так что же? «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф.5:16) И Петру не сказал: если любишь Меня, то твори чудеса; но – «паси овец Моих» (Ин.21:17) И если его с Иаковом и Иоанном Господь всегда предпочитал прочим апостолам, то скажи мне, за что такое предпочтение? За чудеса ли? Но все они одинаково очищали прокаженных, воскрешали мертвых; всем равно Господь дал всякую власть. В чем же было их преимущество? В душевной доблести. Итак, видишь, везде потребна жизнь и явление дел. «По плодам их, — говорит Господь, — узнаете их» (Мф.7:16)

    

4. Что же составляет жизнь нашу? Явление ли чудес, или заботливость о благоустройстве поведения? Очевидно, что последнее. 

   Чудотворения же и начало отсюда заимствуют, и конец свой здесь же имеют. Кто ведет превосходную жизнь, тот привлекает к себе и благодать чудотворения. А приемлющий благодать приемлет для того, чтобы исправлять жизнь других. И Христос творил чудеса Свои для того, чтобы чрез них явясь достойным веры и привлекши к Себе людей, ввести в мир добродетель. Об этом-то преимущественно Он и заботится. Вот почему Он и не довольствуется одними чудесами, но то угрожает геенною, то обещает царствие, то предписывает чудные Свои законы и употребляет все способы к тому, чтобы соделать нас равными ангелам. Но что говорить о Христе? Он ли один все творит с такою целью? Скажи мне сам ты: если бы дали тебе на выбор — или воскрешать мертвых во имя Его, или умереть за имя Его, что бы ты охотнее избрал? Не последнее ли без всякого сомнения? Но первое было бы чудо, а последнее есть дело. И если бы предложили тебе — или траву превращать в золото, или иметь такую силу воли, чтобы всякое богатство попирать, как траву, не избрал ли бы ты скорее последнее? И весьма справедливо. Таким выбором ты больше привлечешь к себе людей. Увидев траву, превращаемую в золото, они сами пожелают иметь такую же силу, подобно Симону; а через то увеличится их любостяжательность. Напротив, если бы видели, что все попирают и презирают золото, как траву, то давно бы избавились от этой болезни.
      Итак, видишь ли, что жизнь может приносить больше пользы? Жизнью же называю не то, когда ты постишься, когда подстилаешь вретище и пепел, но то, когда ты пренебрегаешь богатством, как пренебрегать им должно, когда избыточествуешь в любви, даешь хлеб свой алчущему, сдерживаешь гнев, отвергаешь тщеславие, истребляешь в себе зависть. Такой урок преподан нам от Христа. «Научитесь, — говорит Он, — от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф.11:29) Не говорит: Я постился, — хотя бы мог упомянуть о сорокадневном посте; но, умалчивая об этом, указывает только, «ибо Я кроток и смирен сердцем». И опять, посылая учеников, не сказал: поститесь; но – «ешьте, что вам предложат» (Лк.10:8) Между тем требует, чтобы они всячески береглись любостяжания, говоря: «Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои» (Мф.10:9) Говорю это не в осуждение поста: да не будет того! Напротив, весьма одобряю пост. Скорблю только, когда вы, презрев все прочие добродетели, достаточною для вашего спасения почитаете ту, которая занимает последнее место в лике добродетелей. Важнейшие же из них: любовь, кротость и милостыня, превосходящая даже девство. Итак, если хочешь сделаться равным апостолам, — ничто не препятствует. Довольно для тебя выполнить одну только добродетель милостыни, чтобы ни в чем не быть скуднее апостолов. Никто поэтому не должен откладывать подвигов в добродетели до получения дара чудотворения. Если демон мучится, когда его изгонят из тела, то гораздо больше мучится, когда видит душу освобожденную от греха. Подлинно, грех есть главная сила демонская; по причине греха умер Христос, чтобы разрушить его; грехом введена смерть; чрез грех все превращено. Если ты истребил в себе грех, ты подрезал жилы дьяволу, стер главу его, разрушил всю его силу, рассыпал воинство, сотворил чудо, всех чудес большее. Не мое это слово, но блаженного Павла, который, сказав: «Ревнуйте о дарах больших, и я покажу вам путь еще превосходнейший» (1Кор.12:31) представляет не дар чудотворений, но любовь — корень всякого добра. Итак, если мы будем упражняться в любви и в прочем любомудрии, на ней основанном, то не будем иметь никакой нужды в чудотворениях; напротив, если не будем упражняться в любви, то не получим никакой пользы от чудотворений. Помышляя о всем этом, поревнуем тому, через что апостолы соделались великими. А хочешь ли знать, через что они соделались великими? Послушай Петра, говорящего: «Вот, мы оставили все и последовали за Тобою; что же будет нам» (Мф.19:27) ? Послушай также и Христа, отвещающего ученикам: «Сядете и вы на двенадцати престолах. И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф.19:28–29). Итак, удалив от себя все житейские попечения, посвятим себя Христу, чтобы нам и соделаться равными апостолам по определению Его, и сподобиться вечной жизни, которую да получим все мы по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
   святитель Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Матфея. Беседа 46

Для язычествующего сознания мысль великого святителя Церкви Христовой не понятна, а если и понятна, то не приемлема, так как эта мысль обрушивает главную и чуть ли не единственную ценность суеверной религиозности.

Итак, каким же образом сможем мы отличить христианскую святость от языческого авторитета?

Для язычников первая и главная черта авторитета их культа — это сверхъестественные способности.

Для христиан первая и главная черта святости —истинная вера и евангельские добродетели. 

Небрежное отношение к данному вопросу со стороны христианина просто недопустимо! Неразборчивость в отношении чудес, страстная погоня за чудесами, неосмысленное поглощение всего, что представляется чудесным — все это приводит в конечном итоге к разрушению христианской веры душе человека и бесформенному нагромождению на её месте суеверного хлама.

Известное экономическое правило утверждает, что спрос рождает предложение. Это правило нередко действует и в церковной жизни. Когда в церковном народе получает распространение погоня за чудесами (что, между прочим, свидетельствует об охлаждении веры), то разного рода “чудотворцы” не замедлят явиться. Пророчества и предсказания, прозорливость и основанные на ней благословения, отчитки бесноватых и т.п. почти всегда вызывают интерес у значительной части нашего народа. И почти всегда этот интерес бывает нездоровым. И почти всегда эти чудеса бывают ложными и не от Бога.

А значит и польза от подобного интереса и от подобных чудес бывает не только сомнительная, но и явно отрицательная. Человек мечется от одного “старца” к другому “чудотворцу”, от одного “провидца” к другому “прозорливцу”, прихватывая от каждого из них по сомнительному наставлению или даже по прямому суеверию. И в результате в голове такого “глубоко верующего” человека воцаряется не христианская Истина, а неопределенный религиозный сумбур, который только расстраивает его жизнь и жизнь людей, попавших под его влияние.

Считаю необходимым сделать еще одно добавление, с которым, возможно, не все согласятся. Среди религиозных людей очень часто встречаются безответственные попытки истолкования различных событий в свете Православного учения о Промысле Божием. Усматривается прямая промыслительная связь между различными событиями (между случившейся с человеком неприятностью и предшествующими ей поступками или решениями этого человека, а также истолкование данной связи — это тебе за то, а это тебе за это). После первого падения Рима в 410 году, языческая партия римской аристократии, имевшая в то время еще довольно значительный политический вес, стала утверждать, что беда постигла Рим из-за того, что римляне отказались от почитания своих богов и приняли Христианство. А в 1771 году в Москве во время чумной эпидемии некий священник объявил с амвона, что чума послана москвичам в наказание за то, что они недостаточно почитают Боголюбскую икону Божией Матери. После этих слов у иконы был поставлен большой ящик для пожертвований. Московский архиепископ Амвросий, во избежание распространения эпидемии, чтобы ограничить большое скопление народа, запечатал этот ящик и ограничил доступ к Боголюбской иконе. Результатом явился народный бунт и зверское убийство владыки Амвросия. Совершенно очевидна схожесть внутренних мотивов этих двух событий.

Недавно у нас на приходе некий мирянин безапелляционно вслух утверждал, что пожар на Камчатке случился из-за того, что на Кубе Патриарх Кирилл встретился с Папой Римским.

Христианству действительно принадлежит вера в Божий Промысл, но толкование конкретных проявлений этого Промысла как в мировых судьбах, так и в судьбах отдельных людей, есть дело не только особой духовной мудрости, но особого духовного дарования, свойственного вообще Церкви Христовой. Часто ли высшая церковная иерархия или даже церковные соборы делали заявления по поводу конкретных причин тех или иных событий? Скорое, легковесное, неразумное и безответственное истолкование промыслительного смысла событий есть проявление того же магического духа. Такое отношение скорее соответствует древнему языческому миросозерцанию, согласно которому мир наполнен различными духами, действия которых сопровождают человека всегда и везде – даже в самых незначительных житейских мелочах.

Опровержение безответственного и ложного истолкования промыслительного значения тех или иных событий: «Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои, говорит Господь. Но, как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис.55:6–9).

Старчество

Рассуждать о теме старчества в Православии не так-то просто. Здесь необходима немалая осторожность, так как малейшая оплошность в рассуждениях на эту тему может вызвать целый шквал осуждения. Потому-то и решаются говорить на эту тему немногие. Трудность состоит в том, что в Православной Церкви вообще не существует богословского документа общецерковного значения, обстоятельно излагающего положительное церковное учение о старчестве. Глава «Старцы» из романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы», при всем уважении к великому христианскому писателю, не может считаться непреложным учением Церкви. Очевидно, что старчество зародилось в монастырской жизни, когда духовно закаленный многолетним опытом христианской жизни подвижник становился со временем отцом во Христе для окружающей его братии. Даже самое простое и краткое наставление такого человека обладало огромной духовной силой – ведь каждое его слово опиралось на долгую предшествующую жизнь во Христе и многолетнее несение нелёгкого креста. Многие преподобные отцы оставили после себя значительное письменное наследие, в котором изложили свой опыт подвижничества. В основном это были духовные рассуждения о борьбе с греховными страстями и путях стяжания христианских добродетелей. Но никто из них никогда не рассуждал о значении для других своей собственной личности, предпочитая христианское самоумаление.

В отсутствии документально закрепленного положительного церковного учения о старчестве, в суеверном народе имеют хождение различные варианты понимания старчества. Приведу один из примеров такого понимания, который слышал сам на нашем приходе от одного из адептов ложного духовничества:

«Старец — это такой человек, который черпает мудрость не из книг и не от образования (от которого один только вред, ибо высшее образование — это прямой путь к ереси и отпадению от Бога), а непосредственно от Самого Бога. Получив тот или иной вопрос, старец устремляет свой взор в невидимый мир, задерживает там на некоторое время свое внимание и, получив оттуда ответ, передает людям волю Божию: кому жениться — кому не жениться, кому монашество — кому священство, затевать такое-то дело — или не затевать, отправляться в путешествие — или не отправляться. Без этого совета или благословения никаких решений принимать самому ни в коем случае нельзя, чтобы не претерпеть большого вреда. Кто не будет выполнять это правило, тот ничего хорошего в жизни не увидит и не спасется». 

Подобное понимание распространено чрезвычайно. Чтобы дать ему оценку, приведу для сравнения один текст из античной языческой греческой культуры. Величайший философ античности Платон в диалоге Теаг упоминает следующие слова своего учителя Сократа:

«Дело в том, что, начиная с детства, сопровождает меня по божьему определению нечто демоническое. Это какой-то голос, который, когда является, всегда дает мне знак удержаться от того, что хочу делать, но никогда ни к чему меня не побуждает. И то же самое, когда кто-нибудь из друзей мне что-нибудь сообщает, и я услышу голос, он отклоняет от предприятия и не позволяет делать.» (128d‑e) Далее Сократ приводит ряд примеров из жизни, когда не внявшие демоническим советам Сократа люди, заканчивали свои дела плачевно и даже трагически.

«Это все я тебе рассказал к тому, что от силы этого моего демона зависит и все касательно сообщества людей, вступивших со мною в сношения. Ибо многим она противится, и такие не могут получить никакой пользы от занятий со мною, как и мне не способно с ними заниматься… А кому в общении со мною помогает демоническая сила, — это те, кого и ты знаешь, — те, что сейчас же оказывают быстрые успехи…. Многие же в то время, как со мною, — удивительно успевают, а когда оставят меня, снова ничем не отличаются от всякого.» (129 e‑130a)  

Также уместно привести изложенные в книге Деяний святых апостолов истории разрушения апостолами некоторых магических культов:

«Находился же в городе некоторый муж, именем Симон, который перед тем волхвовал и изумлял народ Самарийский, выдавая себя за кого-то великого.

Ему внимали все, от малого до большого, говоря: сей есть великая сила Божия.

А внимали ему потому, что он немалое время изумлял их волхвованиями». (Деян.8.9–11).

Данный отрывок наглядно показывает силу воздействия «чудотворцев» на сознание и волю суеверных людей.

Вот еще: «Случилось, что, когда мы шли в молитвенный дом, встретилась нам одна служанка, одержимая духом прорицательным, которая через прорицание доставляла большой доход господам своим.
Идя за Павлом и за нами, она кричала, говоря: сии человеки — рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения.
Это она делала много дней. Павел, вознегодовав, обратился и сказал духу: именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее. И дух вышел в тот же час.» (Деян. 16.16–19).

А вот, что рассказывает об одном эпизоде из своей юности известный православный иерарх 20-го века митрополит Антоний Сурожский:

«Могу признаться, что, когда я был на первом курсе медицинского, у меня начали проявляться способности читать мысли людей на расстоянии, передавать им на расстоянии свои мысли, и я задумался над этим. Это было в летнем детском лагере; помню, я ходил по лужайке, вдруг остановился и сказал: «Господи, если этот дар от Тебя, пусть он со мною останется, если он от злой силы или просто естественный, но может меня повлечь в гордыню и в разрушение — сними!» И он был снят мгновенно, и никогда больше в такой форме я этого не переживал».

На мой взгляд, тут есть очевидное сходство между проявлениями античного язычества, действия темных духовных сил и имеющим хождение в народе суеверным пониманием старчества. И в том и в другом случае религиозный авторитет воспринимается исключительно как оракул, передающий людям от высших сил нечто полезное для благополучия их земной жизни. Но если у язычников не было другого откровения высших сил, кроме того, что Сократ назвал «нечто демоническое», то христиане обладают всей полнотой Божественного откровения. Тот факт, что Евангелие Господа Иисуса Христа содержит в себе полноту Откровения, есть часть Православной догматики. Христос передал все, что слышал от Отца. Дух Святой в день Пятидесятницы лишь напомнил ученикам то, о чем учил Христос. Все духовное наследие Церкви есть лишь раскрытие и истолкование истин Евангелия, а также примеры исполнения Евангелия в житиях святых. Всякое стремление к новым откровениям, новым истинам, новым тайнам — есть проявление неверия в Евангелие и свидетельство о суеверном духе. 

Добавлю к сказанному, что упомянутый выше адепт суеверного понимания старчества много лет являлся на нашем приходе источником скандалов, конфликтов, смут и различных соблазнов. Не имея ни малейшего уважения к законной церковной иерархии от настоятеля храма до Патриарха Московского и всея Руси, самовольно, не обращая никакого внимания на запрет настоятеля, пытался распространять на приходе свои суеверия и даже организовывать поездки небольших групп прихожан к каким-то известным ему старцам.

Был в моей практике также случай, когда мне пришлось проводить реабилитационную беседу с одной плачущей от горя матерью, которой некий «старец», к которому она, по совету «знающих» людей, возила свою болящую дочь на отчитку, сказал, что порча на девочку наслана такая сильная, что спасти ребенка уже невозможно.

В Православной Церкви от века просиял целый сонм угодников Божиих, явивших своим житием подлинную святость, исполнение Евангелия, спасительное действие благодати Божией. Но нередко в церковной ограде можно встретить и негативные духовные явления, претендующие на чудотворство как бы от Бога. В связи с этим вновь предлагаю прислушаться к словам Евангелия: «По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые». (Мф.7:16–17). 

Один из таких худых плодов я склонен видеть в духовнических злоупотреблениях, когда под видом исцеления от гордости, лжедуховник полностью подавляет в человеке любое проявление воли, узурпируя таким образом над человеком полную и безответственную власть. Даже в нецерковной светской культуре существует понимание ценности человеческой личности. Будет недостаточно отождествить личность с индивидуальностью – индивидуальностью и непохожестью друг на друга обладают и животные, и растения и даже облака на небе. Человеческая личность проявляется как раз в волевых действиях человека, в способности делать свой собственный выбор, принимать волевое решение и брать на себя ответственность за свой выбор. А ведь это и есть одно из свойств образа Божия в человеке. Разумеется, что способность к свободе выбора в человеке, как творении Божием, не носит абсолютного характера, но определенное проявление этой способности обязательно должно иметь место в жизни человека – в противном случае мы неизбежно столкнемся с весьма неприятным эффектом зомбирования и зашоренности сознания, свойственных больше для сектантства. Мои наблюдения показывают, что многие люди воспринимают данную Богом способность к свободе выбора и ответственности, как непосильное бремя, и непрестанно ищут, как бы на кого бы переложить это нежелательное для них бремя. В таком стремлении нет ничего общего с христианским смирением, которое, кстати, и есть во многом проявление собственной воли и ответственности.

28 декабря 1998 года Священный Синод Русской Православной Церкви издал определение «О духовниках». Этот замечательный во всех отношениях официальный документ Церкви нисколько не потерял своего значения и в наши дни. В документе последовательно перечисляются все суеверия и основанные на них злоупотребления в церковной духовнической практике и доступно излагаются нормы здоровой церковной жизни. К сожалению, многими этот документ стал со временем забываться, а значительное число молодого поколения церковной жизни о нем даже и не слышало.

Несмотря на мудрость и значимость упомянутого документа, явление лжедуховничества продолжает иметь место в нашей Церкви. И дело не только в духовном невежестве некоторой части церковного народа, но и в позиции отдельных священнослужителей, а не редко и самочинных мирян, которые, в угоду народным суевериям и ради привлечения к себе большего числа почитателей, видят главную свою задачу не в проповеди Благой Вести Христовой, а в том, чтобы любой ценой «выбиться в старцы».

Последний вывод

Итак, мы попытались разобраться с самой сущностью суеверной религиозности, выявили главные её признаки и продемонстрировали их на некоторых живых примерах. Безусловно, таковых примеров можно привести великое множество, но ради краткости вполне достаточно обойтись и упомянутыми примерами. Вооружившись изложенной в первой части логической схемой суеверной религиозности, не составит большого труда выявить суеверную сущность во многих культурных явлениях как народной, так и церковной жизни.

Убежден, что всякий Православный христианин, обладающий хотя бы средним уровнем духовного образования и имеющий некоторый опыт церковной жизни, по прочтении данной брошюры согласится с тем, что суеверная религиозность имеет необычайное распространение и среди простого церковного народа, и среди нецерковного народа в особенности. Тут не может не возникнуть недоумение – как же так, ведь с язычеством наш народ расстался уже более тысячи лет назад! Откуда же тогда такое распространение суеверной религиозности? Это очень непростой вопрос, требующий отдельного обсуждения. Но тот факт, что языческое наследие нам гораздо ближе, чем это может показаться при поверхностном рассмотрении, на мой взгляд, не вызывает сомнения. О многовековой живучести обломков язычества свидетельствует, например, чрезвычайная распространенность в народной среде такого явления, как русский мат. Было время, когда некоторые православные патриоты утверждали, что мат был навязан русскому народу монгольскими завоевателями. Но недавние археологические находки академика Валентина Лаврентьевича Янина начисто опровергли эти предположения – берестяные грамоты, извлечённые в Великом Новгороде из культурных слоев домонгольского периода, содержат, увы, известные матерные выражения. А сквернословие и есть явное свидетельство нехристианского отношения к человеку и человеческому слову. Так что нет ничего удивительного в том, что остатки языческого сознания сохранились и до нашего времени.

Хочу высказать здесь ещё одно своё мнение. Общеупотребительно считается, что в 988 году древняя Русь приняла Святое крещение и русский народ расстался с язычеством и принял Христианскую веру. Тогда и родилась Святая Русь. На мой взгляд, данным утверждением описывается не вся историческая реальность. Святая Русь действительно тогда родилась, но Русь варварская при этом совсем не умерла. Так они и сосуществуют рядом уже целое тысячелетие – Русь Святая и Русь варварская. И сосуществование их носит далеко не мирный характер – они непрерывно пребывают в состоянии настоящей войны, войны гражданской по религиозным мотивам. Эта война в разные эпохи носила временами как холодный, так и горячий характер. Приведу некоторые исторические примеры воинственного проявления языческого духа в русской культуре: сопротивление силой сторонников язычества великокняжескому повелению принять Крещение; Старообрядческий раскол в 17 веке; народные бунты 18–19 веков (Пугачевский, чумной, холерный); массовые самоубийства в сектантских деревнях разных губерний Российской Империи в 19 веке; религиозная проповедь Льва Толстого; влияние личности Григория Распутина и других менее известных религиозных деятелей в начале 20-го века; жестокая антицерковная политика Советской власти и многое другое.

На основании всего вышеизложенного хочу сделать окончательный и главный вывод:

Имеющая большое распространение суеверная религиозность представляет собой сохранившуюся до наших дней груду мировоззренческих обломков разрушенной тысячу лет назад языческой культуры.

Пути преодоления

А вот теперь пришло время задать классический русский вопрос (имеющий, кстати, происхождение из Евангелия): «Что делать»?

Увы, нередко в приходской практике ответ на этот вопрос в связи с данной ситуацией носит приспособленческий характер. Само устроение церковной жизни предполагает, что поставленный на приходе Апостольской властью епископа пресвитер должен руководить жизнью Православной общины и учить прихожан основам веры. Но на деле иногда случается наоборот – не столько священник влияет на народ, сколько сам народ влияет на священника. (Я сам в молодости переживал такое искушение). В результате такого влияния устанавливается приходская практика, не имеющая просветительского характера, но вполне удовлетворяющая суеверным запросам значительной части народа.

Обезопасить себя от чуждых Христианству влияний в Церкви довольно просто: решительно отвергая все кликушеские обвинения в «протестантстве», во всем и всегда опираться на Евангелие Христово. А для этого необходимо знать и любить Евангелие. Самому проникнуться духом Евангелия. В таком случае всякое чуждое Христианству веяние будет ощущаться как духовное зловоние и категорически отторгаться. Обладая Евангелием, человек обладает всей полнотой Истины. Никакой великий святой ничего не добавил нового к Евангельской Истине. Он только исполнял, проповедовал и истолковывал Благую Весть. Посему нет никакой нужды в новых откровениях, интерес к ним — признак маловерия в Евангелие.

Но это довольно просто сказать и понять, но как трудно, как показывает опыт, исполнить. И необходимо признать, что духовная утвержденность на Благой Вести Христовой встречается среди Православного народа далеко не всегда.

Сегодня крайне актуальна и необходима миссионерская и просветительская деятельность Церкви. При этом очень важно остерегаться одного большого соблазна, могущего свести «на нет» все усилия в данном направлении.

Великий русский поэт А.С. Пушкин замечательно выразил этот соблазн в стихотворении «Поэт и толпа». В стихотворении показан поэт, который с интеллектуальной и нравственной высоты своего таланта обращает к толпе благороднейшее слово. Но грубая и невежественная толпа не слышит и не принимает этого слова.

«Молчи, бессмысленный народ,
Поденщик, раб нужды, забот!
Подите прочь — какое дело
Поэту мирному до вас!
В разврате каменейте смело,
Не оживит вас лиры глас»!

Так реагирует поэт на нравственную глухоту «бессмысленного народа». Обычно, в светской культуре главный герой данного стихотворения воспринимается как в высшей степени положительный герой, своей духовностью и благородством возвышающийся над толпой, безразличной к высоким идеалам. Но для нас, служителей Церкви Христовой, таковой образ не может быть приемлем. Да, действительно, Православному проповеднику неизбежно придется сталкиваться с непониманием, глухотой, безразличием, черствостью, закоснелостью в невежестве и враждебной реакцией. Но это отнюдь не повод становиться в позу пушкинского «Поэта». В Евангелии от Иоанна есть такие слова: «Но этот народ невежда в Законе, проклят он». (Ин.7:49). Это слова фарисеев, выражающие их отношение к народу. Но так ли относился к народу Христос и Его ученики? «Пастырь добрый душу свою полагает за овец» (Ин.11:11) — вот отношение Господа к людям. И такое же отношение к людям Он заповедал и Своим ученикам, то есть и нам в том числе.

Не осуждение, не приговор, не высокомерие и не изгнание, а любовь, терпение и долгий кропотливый труд — вот основа просветительской деятельности Церкви Христовой. Только так можно помочь современному человеку обрести веру и родиться духовно. Духовное рождение – это не какие-то символические громкие слова. Это подлинная реальность, о которой говорил Христос. И именно в этой реальности нуждается множество наших современников, землю души которых занимает бесплодная смоковница суеверной религиозности.

Активная Православная миссия сегодня важна, как никогда. А вот об особенностях миссионерского служения в современной российской провинции мы поговорим в следующей брошюре под названием «Реальная миссия».

Приложение

Сопоставление языческих и христианских понятий, часто смешиваемых в сознании суеверных людей. На самом деле эти понятия совершенно разные по сути, происходят из различных источников, формируют совершенно разную духовную атмосферу в человеке, побуждают к разному роду действий.

Языческий оберег	Христианский нательный крест
Языческий идол	Христианская икона
Языческое заклинание	Христианская молитва
Языческая магия	Христианские Таинства
Языческие слухи о порче и сглазе	Христианское учение о диаволе и падших ангелах
Языческое жречество	Христианская церковная иерархия
Языческие оракулы	Христианские святые
Языческие тризны	Христианское поминовение усопших

P.S.

Очень прошу читателя не понять меня неправильно – данная брошюра вовсе не является этаким обвинением или приговором всему русскому народу. Единственное мое желание – помочь современному человеку обрести истинную и живую веру в Бога и предостеречь от ложных путей. Святая Русь для меня — понятие не пустое, а дорогое и священное. Понятие не географическое, не государственное и даже не национальное. Понятие духовное. Святая Русь существует в житиях многих поколений христианских подвижников благочестия. В житиях тех подвижников, которым вера досталась очень дорого, почему и хранили они эту веру, как драгоценную жемчужину. В качестве одного лишь примера такого подвижничества, я расскажу подлинную историю о жизни и подвиге простой русской женщины, нашей прихожанки Веры Ивановны Екимовой.

Краткая повесть о жизни и христианском подвиге приснопамятной рабы Божией Веры Ивановны Екимовой.

(Составлена мною на основании собственных рассказов Веры Ивановны, а также многочисленных свидетельств близких ей людей).

Вера Ивановна Екимова родилась тридцатого сентября 1927 года в деревне Юршево Новгородской области. Сегодня эта деревня представляет собой труднодоступное мертвое урочище, а в довоенное время там проживало довольно много народа, работали совхоз, школа, медпункт. Юная девочка Вера отличалась веселым характером, была одной из лучших учениц в сельской школе, очень любила и хорошо умела танцевать. Из разных домов её постоянно приглашали в гости на праздники – «Верка, спляши»! И Вера веселым танцем радовала людей. Шли годы, Вера росла. Но вот плясала она со временем все меньше и меньше – близкие стали замечать, что Вера как будто слегка прихрамывает. Она долгое время не признавалась, пыталась утаить свой внезапный недуг, но с каждым месяцем хромота увеличивалась и стала наконец совершенно явной – девушка уже не могла без посторонней помощи забраться на печку. Вера вынуждена была признаться – в правой ноге появилась боль, мешавшая сгибанию ноги в колене. С каждым месяцем нога сгибалась все меньше и меньше. Родители отвели Веру к сельскому фельдшеру. Тот посмотрел, подумал и решил провести очень своеобразную «операцию» — полностью выпрямил больную ногу, наложил гипс на всю ногу и велел ждать месяц. Через месяц гипс разбили, и выпрямленная нога после этого совершенно отказалась сгибаться – Вера превратилась в настоящую лежачую инвалидку, не способную передвигаться без помощи близких. Упомянутый фельдшер дал направление в районную больницу к врачу-хирургу. Родители выбрали воскресный день (от работы в совхозе не освобождали даже по такому поводу), снарядили телегу, уложили в неё болящую Веру и ещё с ночи отправились в дальний путь. Рано утром на лесной дороге им повстречался верховой гонец из райцентра:

«Кто такие, куда направляетесь»? – осведомился гонец.

«Так и так, везем дочь в больницу» — отвечали родители Веры.

«Поворачивайте назад — взволнованно сказал гонец – началась война».

Это было утро воскресного дня 22 июня 1941 года…

Деревня Юршево располагалась в пятнадцати километрах от реки Волхов по правому её берегу и являлась частью театра военных действий знаменитой Волховской битвы – одного из самых долгих и кровопролитных сражений Великой Отечественной Войны. Немцы пришли на берег Волхова в августе сорок первого года, а отступили только в конце января сорок четвертого. Линия фронта проходила по руслу реки. Левый берег был немецким, а правый, за исключением населенных пунктов Грузино и Кириши, – нашим. Однако, осенью сорок первого немцам удалось местами перебраться на правый берег и даже некоторое время там продержаться. Не избежала участи захвата и деревня Юршево. Вера оказалась в эвакуации, где и пробыла всю войну. Несмотря на инвалидность, Вера трудилась как могла, делая от себя все возможное для помощи изнемогающей от войны стране. И вот наконец настал долгожданный миг – радость Великой Победы, возвращение в родной дом. И сколько еще предстояло трудов на восстановлении разрушенного войной хозяйства. Вере уже восемнадцать лет, она взрослый человек. Но болезнь не оставила её. От строительных и полевых работ она освобождена по инвалидности. В один воскресный день по какой-то оказии из деревни в райцентр отправилась телега. Взяли с собой и Веру. По приезде в город у Веры оставалось довольно свободного времени, и родственники отвели её в Церковь.

В довоенное время Русская Православная Церковь в Новгородской области была практически уничтожена НКВД. Духовенство было поголовно расстреляно, Божественная литургия не служилась нигде с 1939 года. С 1942 года на оккупированных территориях Новгородской области активно действовала так называемая Псковская миссия, деятельностью которой был охвачен и упомянутый райцентр. Разоренный ещё в 1932 году каменный храм с разрешения оккупационных властей был восстановлен и открыт в 1942 году и продолжал действовать даже после ухода немцев. Молодая инвалидка Вера впервые в жизни побывала на Божественной литургии. И именно здесь в глубине её сердца произошло таинство духовного её рождения. Господь посетил Своею благодатью сердце Веры, возжег огонёк святой веры в душе страждущей Веры. Она настолько прониклась Словом Божиим, молитвой и таинством литургии, что уйти из Церкви уже не смогла – спасительная сила веры непреодолимо влекла её ко Христу.

Расстояние от деревни Юршево до райцентра составляло тридцать три километра. Грунтовую дорогу пересекала река Волхов, а моста в те времена еще не было – ходил канатный паром. Общественного транспорта на этом маршруте не существовало, а телега в райцентр из деревни ходила довольно редко. Как же быть Вере? Её душа стремится к Богу, ей невозможно жить без Церкви… 

Для начала ей удалось уговорить одного дядю смастерить для неё костыли. Потом некоторое время она училась передвигаться самостоятельно при помощи этих костылей. И дальше Вера стала ходить. Ходить на костылях. Ходить в Церковь. Тридцать три километра туда, тридцать три километра обратно. Днем и ночью. Летом, осенью, зимой и весной. Каждый раз договариваться с паромщиком или лодочником на переправе. Зимой — мороз и снежные сугробы. Весной и осенью — грязь и холодные дожди. Летом — тучи комаров и слепней. Так Вера проходила на костылях в церковь восемнадцать лет, не пропустив за эти годы ни одной воскресной и праздничной литургии… 

Одному Богу известно, что пережила странница Вера на своем богоугодном пути. Сама она была весьма немногословна. О себе рассказывала мало и очень редко. Вот один её рассказ, который я слышал от неё сам: «Иду, помню, как-то летом. Жарко. Слепни так и жалят. А отмахнуться не могу – руки-то костыли держат. Чувствую, что по лицу со лба струйки крови текут от укусов. Иду и плачу. Господи, говорю, прости Ты меня, великую грешницу! Помилуй меня, прогони Ты от меня этих слепней! И вдруг чувствую – ветерок подул. Тучка откуда-то появилась, и маленький дождик закапал. Слепни все и улетели. А я опять плачу — Господи, я такая грешница, а Ты меня милуешь!… А через восемнадцать лет Господь даровал мне ноги».

Случилось это как бы естественным образом. В 1963 году кто-то из родственников устроил Веру Ивановну по знакомству в Военно-медицинскую Академию в Ленинграде, где она и пролежала около трех месяцев. Ей была сделана операция, после которой правая нога стала частично сгибаться. Полностью Вера Ивановна не поправилась, но зато стала иметь возможность ходить самостоятельно без помощи костылей, хотя и заметно прихрамывая. С этим временем совпал её переезд в другую деревню, значительно ближе к райцентру, откуда до города уже ходил автобус. (Юршево, как и многие деревни того времени, начало постепенно вымирать). Дорога к храму стала для Веры Ивановны значительно легче. Прежнее её хождение в храм не было для неё каким-то самочинным, самовольно возложенным на себя подвигом. Ей был важен не сам подвиг хождения, а общение с Господом в Святой Евхаристии. И другой возможности посещения Церкви, кроме долгого и многотрудного хождения у неё просто не было.

Весьма скорбным событием в жизни Веры Ивановны стало насильственное закрытие её родного храма при новой волне гонений на Церковь в шестидесятые годы. Община вынуждена была перебраться на окраину города в старенькую деревянную часовню, где и продолжилась духовная жизнь. Потребовалось много трудов по перестройке и расширению нового храма. Вставшая на ноги Вера Ивановна всегда была в первых рядах бескорыстных церковных тружеников, не отказывавшихся ни от какой тяжелой и грязной работы. Трудилась она во славу Божию буквально до последнего своего часа.

Когда в 1989 году общине были возвращены руины прежней, родной для Веры Ивановны церкви, она первая появилась на развалинах с ведром и лопатой для уборки мусора и строительного хлама.

Сама Вера Ивановна замужем никогда не была – всю жизнь пребыла в девстве. Но подвиг материнства был ей не чужд. У её родной сестры было семь детей, и для них всех Вера Ивановна стала второй матерью, проявляя заботу о племянниках, как о своих родных детях. Впоследствии все племянники благодарно отвечали ей взаимным о ней попечением.

Я познакомился с Верой Ивановной сразу же по прибытии на Приход весной 1998 года. Даже ещё ничего не зная о её прошлых подвигах, я уже заметил бабушку Веру, как особо благочестивого человека. Пламенная любовь к Богу и Церкви, готовность всегда бескорыстно прийти любому на помощь, ревностная забота о церковном деле, неустанный труд во славу Божию – вот что не могло укрыться от моего взора в личности Веры Ивановны. При этом она всегда держала себя очень скромно и незаметно, была очень тихим и совершенно незлобивым человеком. Никогда ни в каком случае и ни коим образом не выпячивала себя, не подчеркивала никак своей значимости. «Господи, прости Ты меня, великую грешницу»- без этой фразы не обходилось ни одно её слово. Не было ни одного случая, чтобы Вера Ивановна становилась источником или участником ссор, скандалов, возмущений, пересудов. Если в компании начинался разговор, как-либо осуждающий кого-либо, то к этому разговору бабушка Вера была безучастна. Причем это не было какой-то высокомерной позой или отвращением от разговаривающих – она просто молча сидела, не умея что-либо добавить к разговору. Осуждение и злословие были совершенно чужды её сердцу. А вот хорошее о ком-нибудь она всегда находила, что сказать.

Вера Ивановна верила Господу в простоте своего чистого сердца – богословского образования у неё не было. Но Евангелие Христово она хорошо знала и любила. Я ни разу не замечал, чтобы бабушка Вера приставала к кому-нибудь с поучениями или наставлениями. Несмотря на совершенные в своей жизни духовные подвиги, Вера Ивановна никогда не «щеголяла» перед другими прихожанами этими подвигами или какими-то особыми «дарованиями» — прозорливостью, пророчествами, чудотворениями. Для неё это было просто немыслимо: «я великая грешница»- вот только что я слышал от неё.

И говорилось это совершенно искренне, без тени ложного смирения. При её жизни я видел в Вере Ивановне образ христианской святости без чудотворений, что лично мне представлялось особенно ценным – ведь очень важно, чтобы святой воспринимался прежде всего, как пример истинной веры и следования за Христом, а не как средство исполнения загаданных желаний, как это нередко сегодня бывает. Но вот однажды…

Через два года после её смерти, меня пригласили в один дом для причащения больной женщины. Подвозил меня до места муж болящей. И вот что он мне тогда поведал.

«Я сам человек не церковный и никогда не поверил бы, если бы кто мне рассказал то, что я вам сейчас расскажу. Лет двадцать назад мы с женой сильно страдали от полчищ тараканов в нашей квартире. Никакие средства не помогали вывести этих тараканов, что только мы ни делали. Кто-то посоветовал моей супруге пригласить в дом священника и освятить квартиру. Прежний настоятель был тогда очень болен и не мог к нам приехать. Тогда жена попросила его прислать к нам хоть кого-нибудь из прихожан, чтобы тот помолился и окропил святой водой наше жилище. По случаю в храме находилась одна бабушка – маленькая, худенькая, хромая. Вера Ивановна её звали. По просьбе священника она согласилась прийти к нам и почитать молитвы. Вера Ивановна была у нас недолго, что-то почитала, попрыскала святой водой и пошла. Так вот, не подумайте, что я сумасшедший, в это трудно поверить, но я видел это собственными глазами! Когда Вера Ивановна была еще на пороге нашей квартиры, целые полчища тараканов повылезали изо всех щелей на пол, выстроились в три колонны и вышли вслед за этой бабушкой в коридор все до одного. С тех пор ни одного таракана в нашей квартире не появлялось никогда». 

Сама Вера Ивановна никогда никому про этот случай не рассказывала. Хочу заметить, что описанное выше чудо Вера Ивановна сотворила не самовольно, а исключительно из послушания настоятелю Прихода. Сама же она никогда не дерзала исцелять, отчитывать или совершать что-то подобное, держась всегда скромно и незаметно, являя поистине христианское смирение.

Вера Ивановна всегда была человеком, производящим самое благостное впечатление. Благообразные черты её лица, добрый взгляд её чистых глаз, неторопливые движения рук и даже прихрамывающая походка – все отображало печать Божественной любви. Последние годы своей жизни Вера Ивановна одиноко жила в почерневшем от времени стареньком деревенском бревенчатом домике. Многочисленные и благодарные родственники были рады приютить её у себя, но бабушка Вера предпочитала молитвенное уединение в своей ветхой избушке, заботясь о себе сама. Неоднократно бывая у неё в гостях, я всегда поражался обстановке в этом доме. Вера Ивановна жила в материальном отношении очень небогато – денег на дорогое убранство у неё никогда не было, потому и обстановка была самая простая. Дощатый крашеный пол, простые домотканые половички, старая советская клеёнка на столе, натянутые на веревочку белые тряпочки на окнах вместо занавесок – всё самое простое. И в то же время — это незамысловатое убранство всегда пребывало в такой чистоте и в таком порядке, что было ощущение нахождения в каком-то музее – страшно было даже неловким движением нарушить эту красоту и гармонию. И это было неудивительно – внутренняя красота Веры Ивановны преобразовывала соответственно и внешнее её окружение.

Бабушку Веру любили все – и родственники, и братья и сестры во Христе. Никто никогда на неё не негодовал, не обижался, не завидовал, не ревновал, не злословил. Злобные фарисеи её просто не замечали и потому не видели в ней конкурента. Как-то раз у нас на Приходе появилась некоторая сумма в иностранной валюте. Было решено отправить на эти средства кого-нибудь из наших бескорыстных тружеников во Святую Землю в паломничество. Денег хватало только на одного человека. Как же быть, ведь достойных этой поездки оказывалось не менее двадцати человек? Я предложил определить достойного кандидата с помощью жребия. Все согласились. Но когда настал назначенный для жребия день, то оказалось, что все без исключения кандидаты добровольно отказались от участия в жеребьевке в пользу Веры Ивановны. Так и было принято решение о паломничестве Веры Ивановны во Святой град Иерусалим. Ей в ту пору исполнилось уже семьдесят семь лет. Проявив по своему обыкновению христианское смирение, Вера Ивановна отравилась в паломничество. Благополучно возвратившись домой, Вера Ивановна порадовала всех прихожан интереснейшим рассказом о своем пребывании во Святой Земле.

В последний год своей земной жизни бабушка Вера была очень слаба телесно. Бывало, что утром она приходила в церковь сама, а по окончании литургии её уже несли домой на руках – силы покидали её. Помню мой последний с ней разговор. Дом её находился у подножия моста через Волхов, и чтобы добраться до дома, необходимо было спускаться по очень крутым ступенькам. В тот день я помог ей спуститься к дому, поддерживая её под руки. Спустившись, она остановилась, чтобы отдышаться. И вот тут она произнесла последние слова, которые я слышал от неё: «Я благодарю Господа за эту болезнь, которую Он мне послал от юности. Благодаря этой болезни, жизнь моя прошла в Господе. А так бы не известно, куда занесло. Слава Богу» …

Вера Ивановна Екимова, в жизни которой исполнились слова Писания: «Сила Божия в немощи совершается», безболезненно, непостыдно и мирно преставилась ко Господу двадцать восьмого февраля 2012 года и похоронена на кладбище ныне исчезнувшей с лица земли деревни Модня. Её простенькая могила находится недалеко от подножия разрушенного кладбищенского храма.

Богоугодным житием и великим христианским подвигом бабушка Вера явила спасительную силу веры Божией. Её житие – это воистину добрый плод, принесенный Богу на нашей земле. И замечательный для всех нас пример великой любви ко Господу и исполнения Христова Евангелия в жизни простого человека.