Суеверия при святом Таинстве крещения, при Таинствах покаяния и причащения, относительно священства, при Таинстве брака, при Таинстве елеосвящения.
При святом Таинстве Крещения
По чиноположению церковному почти вслед за крещением младенца положен обряд пострижения волос. Известно, что при этом дается восприемнику воск для закатывания в него отрезанных волос новокрещенного; этот воск восприемник должен бросить в купель с водою. Едва только священник совершит крещение и все обряды при нем, как восприемник немедленно с напряженным вниманием смотрит в купель, нетерпеливо желая узнать, не потонул ли брошенный им воск. Здесь надо заметить, что хотя воск по физическим законам легче воды и никогда не может потонуть в ней, но восприемника может ввести в заблуждение первый момент падения воска, брошенного иногда с силою и с довольно порядочной высоты. Плохо, если этот самый момент замечен будет восприемниками. Они передают об этом родителям младенца, и так как это указывает, по их мнению, на недолгую жизнь ребенка, то родители с этого времени начинают особенно заботиться о нем, лелеять его, смотрят на него не насмотрятся: “Еще посмотрю на нашего милого, – говорит опечаленная мать, – может быть он скоро умрет!” Такое неприятное впечатление с трудом и не скоро может изгладиться у родителей.
При Таинствах Покаяния и Причащения
Многие люди верит, что благодатное действие этих таинств не утрачивается до истечения шести недель, и потому думают, что раньше этого срока ненужно более прибегать к означенным таинствам, хотя бы человек сделался опасно больным. Но грешно нам не знать той непреложной истины, что человек не только в сорок дней, но и в один день может много нагрешить: “Кто бо чист от скверны, аще и един день жития его на земли!” – говорит Священное Писание. Есть и такие маловеры, которые страшатся принимать святое причастие по той причине, что не могут “снести” этого таинства. По их мнению, такой человек до шести недель должен жить настоящим аскетом, избегать почти всякого сношения с семейством. “У меня есть дети, батюшка, – говорит зараженный предрассудком человек, – есть дела, не вытерпишь, прикрикнешь на них, а потому уж, прошу вас, только исповедуйте меня, а от причастия увольте – не снесу!” Да как же, скажешь ему, древние-то христиане каждый воскресный день готовы были к принятию Святых Тайн? На это услышишь от них всегдашний и обыкновенный ответ: “Да они, может быть, лучше были нас, а мы – люди темные и многогрешные”.
Относительно священства
Многие не сознают важности священного сана и не имеют достаточного уважения к лицам, носящим его. Идет, например, священник по улице в дом своего прихожанина, может быть, для напутствования больного. Встречается ему множество людей, едущих или идущих по улице с каким-либо делом: “Ну, братцы, – говорит один из них другому, от испуга заметно меняясь в лице, – поп идет нам навстречу – будет неудача”. Или в том же роде: “Поп перешел нам дорогу – не будет проку в нашем деле”.
Руководясь таким суеверным помыслом, некоторые, к стыду своему, без зазрения совести, не сделав священнику учтивого поклона, как бы с сердцем говорят ему, когда он намеревается перейти дорогу: “Погоди, батюшка, я пройду, а потом ты!”
Священнику, знающему суеверие народное, конечно, понятна цель такого предупреждения. Иные же, завидев издали идущего навстречу священника, с негодованием возвращаются домой. Такова духовная слепота народная! Почему бы, проходя мимо священника, особенно идущего со Святыми Дарами для напутствования больного, с благоговением не снять шапку и, сделав ему учтивый поклон, хотя бы пред Святыми Тайнами, на груди его сокрытыми, не принять от него благословения, тогда и Господь благословил бы через священника их предприятие и увенчал бы успехом.
Интересно проследить историю этого нелепого и жалкого во всех отношениях суеверия. История свидетельствует, что равноапостольный Владимир, приняв сам христианскую веру, велел прежде всего крестить своих детей, а затем и всех киевлян. Народ, столь долгое время погрязавший в язычестве, которое, освящая самые гнусные пороки, давало полный разгул всем страстям человеческим, нелегко соглашался на принятие новой веры, правила которой предписывали нравственную чистоту и строгое воздержание.
Духовенство доводило до сведения Владимира, что княжеская воля его не всеми исполняется и многие продолжают оставаться в прежнем заблуждении. Упорство народа вызвало строгий наказ Владимира, чтобы духовенство употребляло все свое старание к обращению заблудших, не пренебрегая, в случае нужды, и мерами строгими, согласными с духом того времени. По всей вероятности, здесь-то и таится первоначальный зародыш нашего суеверия касательно встречи со священником.
Впоследствии это суеверие нашло поддержку и в расколе. Известно, что никто так не ненавидел православных священников, как враждовавшие против святой Православной Церкви раскольники. Обращаясь среди простого народа, они, естественно, еще более усиливали в нем предубеждение против православного духовенства и таким образом поддерживали суеверие касательно встречи со священником и монахом, – суеверие, гибельное по своему вредному влиянию на истинную нравственность, основанную на вере и сердечной преданности Церкви и ее служителям.
Между тем многие, может быть, и не подозревают, что, придерживаясь подобного предрассудка, они подражают мрачному язычеству, которое гораздо более имело права на извинение, чем люди современные, образованные, имеющие счастье давно уже принадлежать к последователям христианской веры. Эти люди не только не оставили столь грубого предрассудка языческой древности, но еще прибавили к нему и другие суеверия.
При встрече со священником один отплевывается, другой осыпает встреченного ругательствами, а третий – бросает булавки, с которыми у наших суеверов вообще соединяется темная мысль о несчастий. Часто приходилось видеть, как некоторые суеверные женщины отказывались дать мужчине на память булавку, оттого что можно рассориться, или что кто возьмет на память булавку, с тем случится несчастие. А отчего в этом случае отдается преимущество булавкам и отчего вообще с булавками у наших суеверов соединяется темная мысль о ссоре и несчастий, – на это можно найти некоторые основания в языческих верованиях наших предков.
Из древнейших исторических записей видно, что наши предки-язычники питали особенное уважение к золоту и, когда клялись в чем-нибудь, то клализолото к ногам идолов Перуна и Волоса с заклятьем, что если нарушат клятву, то да будут желты, как золото. Так великий князь Святослав, заключая в 971 г. договор с Цимисхием от лица всех русских, говорил в этом договоре, между прочим, следующее: “Если же я или сущие подо мной не сохранят сих правых условий, да имеем клятву от бога, в коего веруем – от Перуна и Волоса, бога скотов – да будем золоти яко золото се, и собственным нашим оружием изсечены”.
Карамзин, наш знаменитый историк, объясняя эти слова, говорит: “В нашем языке золото получило имя свое от желтого цвета. И в переводе нашей Библии слово “златеница” употреблено в смысле желчи: побих вы, – говорит Господь, – раждежением и златеницею (на поле; желтою болезнью) (Амос. IV, 9). “Да будем желты” то же самое, что “да будем мертвы”. Эти выписки показывают, какое страшное значение имело золото по своему желтому цвету в жизни и верованиях наших предков-язычников. Оно напоминало им об ужасных несчастиях, которые ожидали их в случае нарушения или несохранения данных клятв.
При Таинстве Брака
При этом таинстве со стороны священника требуется большая осторожность, чтобы при обручении не уронить перстень которого-либо из них, так как, по поверию народному, это будет означать, что то лицо, которому принадлежит уроненное кольцо, вскоре после брака умрет. Если же кто-либо сам из брачующихся уронит свой перстень, то священник может избавиться от косых взглядов и неласковых слов и нередко колких упреков со стороны родителей и родных новобрачных. Если же он уронит перстень, то это приписывается уже непосредственно действию Промысла Божия, а вступающим в брак остается только с покорностью воле Божией ожидать горьких последствий такого нечаянного случая, ими же самими придуманного.
Точно такое же значение приписывает наше простонародье и тому обстоятельству, если у которого-либо из брачующихся свеча сгорит быстрее. По их мнению, то лицо, у которого свеча более сгорела, умрет скорее того, у которого свеча сгорела менее.
В мае месяце избегают совершения браков, так как повенчанные в этом месяце будто бы будут всю жизнь свою маяться, т.е. плохо жить. Нелепое и смешное верование, возникшее вследствие простого, совершенно случайного совпадения слов.
При Таинстве Елеосвящения
К совершению этого таинства, по-простонародному “соборованию маслом” больных, многие вовсе считают ненужным прибегать или прибегают только тогда, когда уже не остается никакой надежды на выздоровление больного, и даже нередко тогда, когда он находится без чувств. Причина этого заключается в суеверном мнении, что соборованный маслом непременно должен вскоре умереть. Если же соборованный больной выздоровеет, то каждый встречающийся с ним, должен сделать ему низкий поклон как полуумершему или почти что выходцу с того света.
Другие же, напротив, считают, что всякий непременно должен собороваться; но при этом также верят, что оставленное по окончании соборования кадило, или другая какая-либо церковная вещь, будет означать, что больной не встанет.
Дым от потушенных свечей, выходящий в двери, может означать, что больного будут выносить умершим; если же, напротив, дым пойдет вверх или к окнам, то больной выздоровеет.
С недоверием слушают они внушение священника о том, что таинство елеосвящения есть одно из благодетельнейших таинств святой Церкви, которое она, как чадолюбивая мать, установила совершать над больными для их выздоровления от болезней не только телесных, но и душевных (т.е. от грехов) и что все молитвы этого таинства содержат моление о здравии больного и о прощении грехов его.
Источник: Казанская епархия
Комментировать