Народные суеверия относительно святых Таинств Церкви и объяснение их нелепости

Суе­ве­рия при свя­том Таин­стве кре­ще­ния, при Таин­ствах пока­я­ния и при­ча­ще­ния, отно­си­тель­но свя­щен­ства, при Таин­стве бра­ка, при Таин­стве елеосвящения.

При святом Таинстве Крещения

По чино­по­ло­же­нию цер­ков­но­му почти вслед за кре­ще­ни­ем мла­ден­ца поло­жен обряд постри­же­ния волос. Извест­но, что при этом дает­ся вос­при­ем­ни­ку воск для зака­ты­ва­ния в него отре­зан­ных волос ново­кре­щен­но­го; этот воск вос­при­ем­ник дол­жен бро­сить в купель с водою. Едва толь­ко свя­щен­ник совер­шит кре­ще­ние и все обря­ды при нем, как вос­при­ем­ник немед­лен­но с напря­жен­ным вни­ма­ни­ем смот­рит в купель, нетер­пе­ли­во желая узнать, не пото­нул ли бро­шен­ный им воск. Здесь надо заме­тить, что хотя воск по физи­че­ским зако­нам лег­че воды и нико­гда не может пото­нуть в ней, но вос­при­ем­ни­ка может вве­сти в заблуж­де­ние пер­вый момент паде­ния вос­ка, бро­шен­но­го ино­гда с силою и с доволь­но поря­доч­ной высо­ты. Пло­хо, если этот самый момент заме­чен будет вос­при­ем­ни­ка­ми. Они пере­да­ют об этом роди­те­лям мла­ден­ца, и так как это ука­зы­ва­ет, по их мне­нию, на недол­гую жизнь ребен­ка, то роди­те­ли с это­го вре­ме­ни начи­на­ют осо­бен­но забо­тить­ся о нем, леле­ять его, смот­рят на него не насмот­рят­ся: “Еще посмот­рю на наше­го мило­го, – гово­рит опе­ча­лен­ная мать, – может быть он ско­ро умрет!” Такое непри­ят­ное впе­чат­ле­ние с тру­дом и не ско­ро может изгла­дить­ся у родителей.

При Таинствах Покаяния и Причащения

Мно­гие люди верит, что бла­го­дат­ное дей­ствие этих таинств не утра­чи­ва­ет­ся до исте­че­ния шести недель, и пото­му дума­ют, что рань­ше это­го сро­ка ненуж­но более при­бе­гать к озна­чен­ным таин­ствам, хотя бы чело­век сде­лал­ся опас­но боль­ным. Но греш­но нам не знать той непре­лож­ной исти­ны, что чело­век не толь­ко в сорок дней, но и в один день может мно­го нагре­шить: “Кто бо чист от сквер­ны, аще и един день жития его на зем­ли!” – гово­рит Свя­щен­ное Писа­ние. Есть и такие мало­ве­ры, кото­рые стра­шат­ся при­ни­мать свя­тое при­ча­стие по той при­чине, что не могут “сне­сти” это­го таин­ства. По их мне­нию, такой чело­век до шести недель дол­жен жить насто­я­щим аске­том, избе­гать почти вся­ко­го сно­ше­ния с семей­ством. “У меня есть дети, батюш­ка, – гово­рит зара­жен­ный пред­рас­суд­ком чело­век, – есть дела, не вытер­пишь, при­крик­нешь на них, а пото­му уж, про­шу вас, толь­ко испо­ве­дуй­те меня, а от при­ча­стия уволь­те – не сне­су!” Да как же, ска­жешь ему, древ­ние-то хри­сти­ане каж­дый вос­крес­ный день гото­вы были к при­ня­тию Свя­тых Тайн? На это услы­шишь от них все­гдаш­ний и обык­но­вен­ный ответ: “Да они, может быть, луч­ше были нас, а мы – люди тем­ные и многогрешные”.

Относительно священства

Мно­гие не созна­ют важ­но­сти свя­щен­но­го сана и не име­ют доста­точ­но­го ува­же­ния к лицам, нося­щим его. Идет, напри­мер, свя­щен­ник по ули­це в дом сво­е­го при­хо­жа­ни­на, может быть, для напут­ство­ва­ния боль­но­го. Встре­ча­ет­ся ему мно­же­ство людей, еду­щих или иду­щих по ули­це с каким-либо делом: “Ну, брат­цы, – гово­рит один из них дру­го­му, от испу­га замет­но меня­ясь в лице, – поп идет нам навстре­чу – будет неуда­ча”. Или в том же роде: “Поп пере­шел нам доро­гу – не будет про­ку в нашем деле”.

Руко­во­дясь таким суе­вер­ным помыс­лом, неко­то­рые, к сты­ду сво­е­му, без зазре­ния сове­сти, не сде­лав свя­щен­ни­ку учти­во­го покло­на, как бы с серд­цем гово­рят ему, когда он наме­ре­ва­ет­ся перей­ти доро­гу: “Пого­ди, батюш­ка, я прой­ду, а потом ты!”

Свя­щен­ни­ку, зна­ю­ще­му суе­ве­рие народ­ное, конеч­но, понят­на цель тако­го пре­ду­пре­жде­ния. Иные же, зави­дев изда­ли иду­ще­го навстре­чу свя­щен­ни­ка, с него­до­ва­ни­ем воз­вра­ща­ют­ся домой. Тако­ва духов­ная сле­по­та народ­ная! Поче­му бы, про­хо­дя мимо свя­щен­ни­ка, осо­бен­но иду­ще­го со Свя­ты­ми Дара­ми для напут­ство­ва­ния боль­но­го, с бла­го­го­ве­ни­ем не снять шап­ку и, сде­лав ему учти­вый поклон, хотя бы пред Свя­ты­ми Тай­на­ми, на гру­ди его сокры­ты­ми, не при­нять от него бла­го­сло­ве­ния, тогда и Гос­подь бла­го­сло­вил бы через свя­щен­ни­ка их пред­при­я­тие и увен­чал бы успехом.

Инте­рес­но про­сле­дить исто­рию это­го неле­по­го и жал­ко­го во всех отно­ше­ни­ях суе­ве­рия. Исто­рия сви­де­тель­ству­ет, что рав­ноап­о­столь­ный Вла­ди­мир, при­няв сам хри­сти­ан­скую веру, велел преж­де все­го кре­стить сво­их детей, а затем и всех киев­лян. Народ, столь дол­гое вре­мя погря­зав­ший в язы­че­стве, кото­рое, освя­щая самые гнус­ные поро­ки, дава­ло пол­ный раз­гул всем стра­стям чело­ве­че­ским, нелег­ко согла­шал­ся на при­ня­тие новой веры, пра­ви­ла кото­рой пред­пи­сы­ва­ли нрав­ствен­ную чисто­ту и стро­гое воздержание.

Духо­вен­ство дово­ди­ло до све­де­ния Вла­ди­ми­ра, что кня­же­ская воля его не все­ми испол­ня­ет­ся и мно­гие про­дол­жа­ют оста­вать­ся в преж­нем заблуж­де­нии. Упор­ство наро­да вызва­ло стро­гий наказ Вла­ди­ми­ра, что­бы духо­вен­ство упо­треб­ля­ло все свое ста­ра­ние к обра­ще­нию заблуд­ших, не пре­не­бре­гая, в слу­чае нуж­ды, и мера­ми стро­ги­ми, соглас­ны­ми с духом того вре­ме­ни. По всей веро­ят­но­сти, здесь-то и таит­ся пер­во­на­чаль­ный заро­дыш наше­го суе­ве­рия каса­тель­но встре­чи со священником.

Впо­след­ствии это суе­ве­рие нашло под­держ­ку и в рас­ко­ле. Извест­но, что никто так не нена­ви­дел пра­во­слав­ных свя­щен­ни­ков, как враж­до­вав­шие про­тив свя­той Пра­во­слав­ной Церк­ви рас­коль­ни­ки. Обра­ща­ясь сре­ди про­сто­го наро­да, они, есте­ствен­но, еще более уси­ли­ва­ли в нем предубеж­де­ние про­тив пра­во­слав­но­го духо­вен­ства и таким обра­зом под­дер­жи­ва­ли суе­ве­рие каса­тель­но встре­чи со свя­щен­ни­ком и мона­хом, – суе­ве­рие, гибель­ное по сво­е­му вред­но­му вли­я­нию на истин­ную нрав­ствен­ность, осно­ван­ную на вере и сер­деч­ной пре­дан­но­сти Церк­ви и ее служителям.

Меж­ду тем мно­гие, может быть, и не подо­зре­ва­ют, что, при­дер­жи­ва­ясь подоб­но­го пред­рас­суд­ка, они под­ра­жа­ют мрач­но­му язы­че­ству, кото­рое гораз­до более име­ло пра­ва на изви­не­ние, чем люди совре­мен­ные, обра­зо­ван­ные, име­ю­щие сча­стье дав­но уже при­над­ле­жать к после­до­ва­те­лям хри­сти­ан­ской веры. Эти люди не толь­ко не оста­ви­ли столь гру­бо­го пред­рас­суд­ка язы­че­ской древ­но­сти, но еще при­ба­ви­ли к нему и дру­гие суеверия.

При встре­че со свя­щен­ни­ком один отпле­вы­ва­ет­ся, дру­гой осы­па­ет встре­чен­но­го руга­тель­ства­ми, а тре­тий – бро­са­ет булав­ки, с кото­ры­ми у наших суе­ве­ров вооб­ще соеди­ня­ет­ся тем­ная мысль о несча­стий. Часто при­хо­ди­лось видеть, как неко­то­рые суе­вер­ные жен­щи­ны отка­зы­ва­лись дать муж­чине на память булав­ку, отто­го что мож­но рассо­рить­ся, или что кто возь­мет на память булав­ку, с тем слу­чит­ся несча­стие. А отче­го в этом слу­чае отда­ет­ся пре­иму­ще­ство булав­кам и отче­го вооб­ще с булав­ка­ми у наших суе­ве­ров соеди­ня­ет­ся тем­ная мысль о ссо­ре и несча­стий, – на это мож­но най­ти неко­то­рые осно­ва­ния в язы­че­ских веро­ва­ни­ях наших предков.

Из древ­ней­ших исто­ри­че­ских запи­сей вид­но, что наши пред­ки-языч­ни­ки пита­ли осо­бен­ное ува­же­ние к золо­ту и, когда кля­лись в чем-нибудь, то кла­лизоло­то к ногам идо­лов Перу­на и Воло­са с закля­тьем, что если нару­шат клят­ву, то да будут жел­ты, как золо­то. Так вели­кий князь Свя­то­слав, заклю­чая в 971 г. дого­вор с Цимис­хи­ем от лица всех рус­ских, гово­рил в этом дого­во­ре, меж­ду про­чим, сле­ду­ю­щее: “Если же я или сущие подо мной не сохра­нят сих пра­вых усло­вий, да име­ем клят­ву от бога, в кое­го веру­ем – от Перу­на и Воло­са, бога ско­тов – да будем золо­ти яко золо­то се, и соб­ствен­ным нашим ору­жи­ем изсечены”.

Карам­зин, наш зна­ме­ни­тый исто­рик, объ­яс­няя эти сло­ва, гово­рит: “В нашем язы­ке золо­то полу­чи­ло имя свое от жел­то­го цве­та. И в пере­во­де нашей Биб­лии сло­во “зла­те­ни­ца” упо­треб­ле­но в смыс­ле жел­чи: побих вы, – гово­рит Гос­подь, – раж­де­же­ни­ем и зла­те­ни­цею (на поле; жел­тою болез­нью) (Амос. IV, 9). “Да будем жел­ты” то же самое, что “да будем мерт­вы”. Эти выпис­ки пока­зы­ва­ют, какое страш­ное зна­че­ние име­ло золо­то по сво­е­му жел­то­му цве­ту в жиз­ни и веро­ва­ни­ях наших пред­ков-языч­ни­ков. Оно напо­ми­на­ло им об ужас­ных несча­сти­ях, кото­рые ожи­да­ли их в слу­чае нару­ше­ния или несо­хра­не­ния дан­ных клятв.

При Таинстве Брака

При этом таин­стве со сто­ро­ны свя­щен­ни­ка тре­бу­ет­ся боль­шая осто­рож­ность, что­бы при обру­че­нии не уро­нить пер­стень кото­ро­го-либо из них, так как, по пове­рию народ­но­му, это будет озна­чать, что то лицо, кото­ро­му при­над­ле­жит уро­нен­ное коль­цо, вско­ре после бра­ка умрет. Если же кто-либо сам из бра­чу­ю­щих­ся уро­нит свой пер­стень, то свя­щен­ник может изба­вить­ся от косых взгля­дов и нелас­ко­вых слов и неред­ко кол­ких упре­ков со сто­ро­ны роди­те­лей и род­ных ново­брач­ных. Если же он уро­нит пер­стень, то это при­пи­сы­ва­ет­ся уже непо­сред­ствен­но дей­ствию Про­мыс­ла Божия, а всту­па­ю­щим в брак оста­ет­ся толь­ко с покор­но­стью воле Божи­ей ожи­дать горь­ких послед­ствий тако­го неча­ян­но­го слу­чая, ими же сами­ми придуманного.

Точ­но такое же зна­че­ние при­пи­сы­ва­ет наше про­сто­на­ро­дье и тому обсто­я­тель­ству, если у кото­ро­го-либо из бра­чу­ю­щих­ся све­ча сго­рит быст­рее. По их мне­нию, то лицо, у кото­ро­го све­ча более сго­ре­ла, умрет ско­рее того, у кото­ро­го све­ча сго­ре­ла менее.

В мае меся­це избе­га­ют совер­ше­ния бра­ков, так как повен­чан­ные в этом меся­це буд­то бы будут всю жизнь свою маять­ся, т.е. пло­хо жить. Неле­пое и смеш­ное веро­ва­ние, воз­ник­шее вслед­ствие про­сто­го, совер­шен­но слу­чай­но­го сов­па­де­ния слов.

При Таинстве Елеосвящения

К совер­ше­нию это­го таин­ства, по-про­сто­на­род­но­му “собо­ро­ва­нию мас­лом” боль­ных, мно­гие вовсе счи­та­ют ненуж­ным при­бе­гать или при­бе­га­ют толь­ко тогда, когда уже не оста­ет­ся ника­кой надеж­ды на выздо­ров­ле­ние боль­но­го, и даже неред­ко тогда, когда он нахо­дит­ся без чувств. При­чи­на это­го заклю­ча­ет­ся в суе­вер­ном мне­нии, что собо­ро­ван­ный мас­лом непре­мен­но дол­жен вско­ре уме­реть. Если же собо­ро­ван­ный боль­ной выздо­ро­ве­ет, то каж­дый встре­ча­ю­щий­ся с ним, дол­жен сде­лать ему низ­кий поклон как полу­у­мер­ше­му или почти что выход­цу с того света.

Дру­гие же, напро­тив, счи­та­ют, что вся­кий непре­мен­но дол­жен собо­ро­вать­ся; но при этом так­же верят, что остав­лен­ное по окон­ча­нии собо­ро­ва­ния кади­ло, или дру­гая какая-либо цер­ков­ная вещь, будет озна­чать, что боль­ной не встанет.

Дым от поту­шен­ных све­чей, выхо­дя­щий в две­ри, может озна­чать, что боль­но­го будут выно­сить умер­шим; если же, напро­тив, дым пой­дет вверх или к окнам, то боль­ной выздоровеет.

С недо­ве­ри­ем слу­ша­ют они вну­ше­ние свя­щен­ни­ка о том, что таин­ство еле­освя­ще­ния есть одно из бла­го­де­тель­ней­ших таинств свя­той Церк­ви, кото­рое она, как чадо­лю­би­вая мать, уста­но­ви­ла совер­шать над боль­ны­ми для их выздо­ров­ле­ния от болез­ней не толь­ко телес­ных, но и душев­ных (т.е. от гре­хов) и что все молит­вы это­го таин­ства содер­жат моле­ние о здра­вии боль­но­го и о про­ще­нии гре­хов его.

Источ­ник: Казан­ская епархия