Предисловие
В 1990-е годы, когда отец Владимир Цветков проводил свои беседы о православном мировоззрении, в России появилось множество различных сект, колдунов и создателей новых оккультных учений. Целый цикл бесед батюшка посвятил разбору — сравнению православного мировоззрения и того, которое исповедовали адепты названных течений, а также буддизма, индуизма, теософии и антропософии.
Казалось бы времена изменились, и все, о чем говорилось почти 30 лет назад, уже не актуально. Но это не так. Недаром в чине Общей исповеди одним из первых пунктов исповедования нашей греховности является «суеверие и нежелание изучать православное вероучение».
Протоиерей Владимир, сравнивая православное учение с оккультными дает нам увидеть, каким духовным богатствам мы обладаем и призывает к тому, чтобы благодарить Бога за это и осознанно относиться к Его дарам.
Но, часто мы не только не знаем свое вероучение, но и не осознавая того, искажаем его, — это относится к нашему пониманию смысла и назначения молитвенной практики, высокомерному отношению ко всему мирскому и к людям неверующим, к быту, к образованию, к построению жизненной судьбы.
Сам отец Владимир говорит о задаче своих бесед так: «Мы должны быть внимательными к тем оттенкам буддисткого мировоззрения, которое есть в нас. Смысл этих бесед не в том, чтобы осудить буддистов и оккультистов и сказать: «Мы не такие!», а в том, чтобы мы посмотрели на себя, может мы буддисты даже большие, чем сами буддисты, потому что они не знают Христа.
И прослушав эти лекции мы должны спросить себя: «Где мое неправославие, что я понимаю неправильно?». Для этого нам должно хватить мужества видеть себя таким, какие мы есть на самом деле, а не думать, что у меня все в порядке («Благодарю Тебя, что я не оккультист и пр…»).
Людмила Ильюнина
Беседа 1-я
Подвиг заключается не в том, чтобы восхищаться чем-то таким необычным, редким, экзотическим — например, бриллиантом с килограмм величиной, а как Честертон говорил: репейником восхититься и благодарить Бога за то, как он прекрасен, замечательно сотворен. То есть восхититься обыденным, близким, родным. Этот принцип — увидеть родное, понять близкое, казалось бы и так понятное — вот, где подвиг, вот, где труд, вот, где нужна благодать.
А восхититься чем-нибудь индийским, американским, там, французским или еще чем-либо там, марсианским… тут не нужно много интеллекта или еще каких- либо способностей.
И поэтому естественно, что мы обманутые, обольщенные, изнасилованы атеистической материалистической доктриной и идеологией, -и для нас любая духовность становится интересной и заманчивой. Сердца к ней стремятся, да и еще подпольность некоторая, которая была во времена застоя, для всех этих книг и занятий, и тех людей, которые их проповедают, которых даже и ссылали или сажали в тюрьму. Правда, часто, из-за действительных преступлений уголовных, но потом они возвращались оттуда героями духовными, хотя и сидели просто за уголовные преступления. Может, кто знает такие случаи и у нас в городе были.
Ну и если брать массу, то ясно, что человеку проще пойти туда, что рядом, на то, что близко, доступно. Мы знаем, и видели, и присутствовали при успехе лекций Мартынова, Зорина, Кашпировского и всех других оккультистов, которые собирали огромные залы, люди ломились на эти лекции со слезами. Я сам видел, как со слезами женщина просила, чтобы ее пропустили. Говорила, что это очень ей нужно, иначе она умрет, если ее не пустят на лекцию Мартынова. Меня там попросили поприсутствовать и дать некую оценку. Был полный зал, это было в ДК железнодорожников, и там просто истерики происходили, что билетов не достать. Истерики из-за того, они не могут присутствовать на лекции, видеть своего кумира, слушать беседы, «где будет говориться о чем-то духовном».
Наша, особенно техническая интеллигенция, которая, еще менее была образована в духовном отношении тогда, да и доныне. (Гуманитарная все же больше соприкасалась с текстами и ее труднее было обольстить.) Она тоже рвалась на эти лекции с большим воодушевлением.
Причем здесь мы можем соболезновать этим нашим братьям и сестрам и тем, которые и сейчас пойдут на подобные лекции. Здесь отчасти вина и каждого из нас, что мы где-то мало трудились, или поздно обратились к вере, или недостаточно молимся и недостаточно смиряемся. Кто-то по нашей вине не смог прийти к Православию. Не смог увидеть в нас, не смог увидеть во мне Христа, не смог увидеть благодать, не захотел идти в Церковь, не захотел идти к нам. А с большим удовольствием шел на беседы каких-то оккультных учителей, искать гуру и так далее.
Мы должны молиться за них и нести ответственность, и помогать им насколько возможно. Если возможно — словом, если нельзя — то молитвой. В любом случае — состраданием, сочувствием, отнюдь не презрением.
И еще есть такая уловка — забота о здоровье. Человек, когда понижает свой духовный уровень, то его ценностью становится не дух, не душа, не вечные ценности, не духовность — а тело. Целостность, здоровье и прочее. Практически все такие оздоровительные мероприятия, кроме самых примитивных, где занимаются какой-нибудь гимнастикой или еще какими-то физическими упражнениями, все они мгновенно оказались пронизанными не Православием, не молитвой Иисусовой, а оккультизмом.
Это такой человеческий момент, то основание, которое было причиной массового увлечения оккультизмом. И я на себе физически испытал, какой силы было увлечение, например, Кашпировским. Не знаю, если бы была какая-нибудь афиша о выступлении епископа или священника, и я бы попытался ее сорвать, не знаю, как тогда отреагировал бы на это народ, масса. Напали бы они на меня и требовали бы обратно повесить эту афишу. Но именно так было, когда я сорвал афишу Кашпировского.
И еще. Если методологически исследовать оккультизм, оккультную традицию, надо воспринимать ее целостно. Нет нужды разделять на антропософию, теософию, философию Рериха или индуизм, буддизм, разные ответвления. Оккультная традиция, если мы посмотрим на нее немножко сверху, мы увидим, что она едина, едина по основным своим пунктам. И если и есть какие-то отличия, то они, в основном, в направлении углубления того отторжения, того извращения, которое совершает оккультизм по отношению к соответствующим пунктам христианского вероучения. Удивительная вещь, что дьявол не знал о Христе, потому что даже и ангелы не знали, каким образом будет совершено Спасение рода человеческого. Однако дьявол по наведению, по тому, что произошло в раю, в смысле первородного греха, он построил еще до Христа целостную антихристианскую систему, которая по всем пунктам своего учения противоречила учению Христа. Нет фактически ни одного пункта основного, который бы в дохристианском оккультизме (имеется в виду Конфуций, Лао Цзы, Зороастр, Будда, традиция индуизма), не был бы направлен против нашего учения. Так же и основные компоненты современной оккультной мысли, то есть теософии и всех тех синкретических учений, которые создают современные авторы, будь это Зорин или Мартынов, или Антонов, или кто еще — все они антихристианские.
Почему они так легко соединяются, почему так легко в этом оккультном мировоззрении соединить все религии — потому что они на самом деле все едины. То есть там трудиться над тем, чтобы соединять все религии мира, в общем, не надо. Они уже едины и соединить их не составит труда. Для этого нужно только, чтобы появился некто или некая реальность, по отношению к которой необходимо проявлять враждебность. И как только придет время, и будет взят удерживающий, и будет открыта эта реальность враждебная, тотчас они мгновенно соединятся под единым главой. И тогда кто для них явится врагом всего мирового порядка, благоденствия мирового и стремления всех народов к миру, к единению, к единой религии и к поклонению единому богу, кто окажется противником всему этому? — Православие, православная наша вера христианская. И тогда они скажут: вот кто наш враг — все эти фанатики, все эти ретрограды и весь этот тормоз мировому прогрессу. И естественно быстро все они соединятся под единым главой, который возглавит это движение по очищению мира, цивилизации, культуры от всего того, что мешает, и того, что вредит «движению вперед» и так далее…
Но когда это произойдет? Доколе не будет взят «удерживающий». Святые отцы по-разному понимают «удерживающего», само это слово. Некоторые понимают, что удерживающий, это Царь. Но некоторые, в частности свт. Василий Великий, понимают это в более общем виде, что удерживающий — это вообще всякая власть, то есть любая власть, любая иерархическая структура. Любая сила, что удерживает хаос, соединяет и управляет — в виде государства и т. д.
Ту власть, которая сейчас, разрушать не надо, ее практически нет. Это просто те инерции, которые остались, которые сохранились от традиций Российской государственности, императорской России, они по преемству, так сказать, сохранились и в коммунистической стране, и затем сохраняются доныне. Но мы видим, как идет разрушение, видим потерю авторитета, потерю дистанции, потерю тех возможностей управления, которыми обладали предыдущие власти. То есть идет явная деградация, разрушение того, что еще свт.Василий Великий в 4 веке силой, которая может удерживать пришествие антихриста.
Но, тем не менее, и наша, существующая власть, еще достаточна по крайней мере, чтоб не превратить существующую систему управления в анархию. Но степень анархичности увеличивается, можно так сказать.
* * *
Если сейчас мы попробуем рассмотреть по пунктам пункты нашего христианского православного учения, то мы увидим, насколько точно и удивительно сатана в учениях оккультных ухватил то, на чем стоит христианство, задал эти точки противодействия. Но удивительно даже не это, потому что о первородном грехе и необходимости спасения сказано было в самом начале истории человечества «семя жены поперет главу змия…», уже задана было необходимость Спасителя и спасения, поэтому здесь много гадать и не приходится, удивительно другое, что при соединении всех эти извращенных, перевернутых пунктов, эта структура сохраняет единство.
* * *
Символом европейской культуры является Сократ, который привел европейскую цивилизацию на путь логического осмысления, на путь разумности, где критерием правильности поставлена был разум, который сохранял и сохраняет в падшем естестве максимум света (хотя он падший, разум). Есть мнение, что разум не пал, его придерживался, в частности, Константин Иванов, наш Санкт-Петербургский философ, который считал себя учеником Л. Карсавина, вернее, учеником ученика. Но это не святоотеческое учение, если нельзя назвать его еретическим, то все-таки это не православное учение, с которым в свое время приходилось бороться и отцу Павлу Адельгейму и мне еще в года, так называемого застоя, лет 30 назад. Но сейчас мы знаем это приняло вид Открытого христианства, которое проповедуется особым институтом с таким названием.
Сократ был гением, добрым гением европейской культуры и европейской цивилизации, который привел к свету разума европейскую культуру и европейскую философию. И самый мощный скачок был от сократиков к Сократу, а далее уже к Платону, Аристотелю и прочим философам, этот скачок был самым мощным. Здесь произошел решающий сдвиг и решающий момент. Этот V век до Рождества Христова, он был ключевым и поворотным для всех цивилизаций, которые падшим ангелом брались на изгиб, проверялись на структурированность. И если европейская цивилизация не просто выдержала это искушение, но и дала такой мощный плод и такой цвет, и стала на такую дорогу, которая привела греческую философию ко Христу и влилась в патрологию, очистившись от языческих и случайных человеческих элементов, и стала основанием для патрологических дискурсов и составления фундамента православного мировоззрения и борьбы с ересями, то на Востоке произошла трагедия. Там те элементы индуизма, светлые и рациональные, что называется божественного происхождения, потому что в любой религии сохраняются элементы божественного откровения, но по немощи человеческого естества, по действию падшего ангела, эти элементы уменьшаются и разлагаются. И так, они подверглись разложению, дьявол разлагает их. Ярким примером являются отношения между индуизмом и буддизмом. Если в индуизме сохранялось понятие о Боге, понятие о центрированности человеческой личности в сердце — кардиоцентризм, если в индуизме сохранялся определенный обряд, понятие о необходимости жертвы, священства, то, что сохранялось в древних и то, что мы можем читать в древних Упанишадах. То в буддизме мы видим, как Будда по отношению к индийской культуре стал злым гением-искусителем, то есть это было явное орудие сатаны, который разрушил остатки того рационального, того разумного, что было в индуизме, тех откровений, которые сохранялись в индуизме, и ввел человека, и ввел эту индийскую культуру в заблуждение дьявольское. Если бы появился вместо Будды Сократ в Индии, это была бы самая христианская страна. То есть история человечества повернулась бы совершенно другим путем. Тогда никто не смог бы принять христианство, как индусы. Но вот ведь насколько велика роль человека, насколько один человек может сослужить роковую роль в истории целой огромной, духовно одаренной цивилизации, какой является эта арийская индийская цивилизация. Будда разрушил остатки разумности, ввел в культуру Индии ту часть, которая откололась от индуизма. Разрушил то направление, то стремление, те моменты, которые сохранились в индуизме — положительные, направленные к Богу. Там стрелка явно пошла вниз, к аду, к разрушению, к разложению. Отвергнуто понимание важности сердца, духовной жизни. Отвергается последнее догматическое основание для возможности принятия Христа — единобожие, монотеизм, понятие о Боге. Бог исчезает в буддизме. Эта религия — атеистическая, религия, которая отвергает Бога, Бога как сущность, Бога как Творца, Бога как Спасителя, Бога как Любовь.
Эти элементы уже заложены были, они зрели в индуизме, но Будда направил этот поток истории и сдвинул огромные массы люде к мистической неразделенности, к неразличению духов. Крайним выражением этого мы видим в вечной системе, которая настолько же изящна, настолько же и обольстительна — в системе дзен-буддизма, которая обольстительно действует на западную цивилизацию, которой она так нравится и которая так легко ею принимается. Европейцам кажется, что это отвержение рационального и разумного решает все проблемы. И что, погружаясь в мистический мрак, мы решаем проблемы и восходим к тому, что мы утеряли в Раю —неразделенное целостное интуитивное знание и состояние человеческого естества.
Сейчас мы попробуем по пунктам посмотреть, какое соотношение основных пунктов нашего православного мировоззрения и оккультного воззрения, оккультизма. Будет ли это ортодоксальный индуизм или такое левое движение как буддизм. Вообще говоря, буддизм представляет собой ни что иное как восточный гуманизм, который возник задолго, ровно за две тысячи лет до того, так называемого Возрождения европейского. На иной почве европейской, уже христианской цивилизации культура Возрождения пришло практически к тем же выводам, к которым пришел Будда в пятом веке до нашей эры.
* * *
Рассмотрим первый и основной момент, о котором можно сказать, что он свидетельствует об оккультности мировоззрения даже тех людей, которые называют себя христианами. Я лично видел христиан, которые ходят в церковь, причащаются, ну правда, не у нас, в Петербурге, а в Москве, но и здесь я тоже знаю таких людей, которые ходят причащаются, исповедуются, читают Евангелие, святых отцов, и в то же время не могут расстаться с двумя оккультными понятиями. Такими как предсуществование душ, в смысле перевоплощения, реинкарнации и карма. Причем, пытаясь оправдать себя и свою любовь к этим остаткам у христиан оккультного мировоззрения, они утверждают, что есть такая легенда в оккультизме, что христианство древнее исповедовало, якобы, перевоплощение, и только затем, позже, уже в пятом веке, на пятом Вселенском соборе было это учение отвернуто. Но на самом деле это свидетельство о совершенном незнании и понимании христианства и христианского учения.
Суть в том, что православие и христианское вероучение никогда не изобретало ничего нового, оно лишь открывало то, что было и ранее. Та ересь, против которой направлено было православное учение и тот догмат, то положение, которое приняли святые отцы в пятом веке, оно оставалось в предании, но оно еще не было высказано и записано. И тем самым нового ничего не изобретается и никогда не изобреталось Церковью. На Вселенском соборе лишь формулируется то, что сохранилось апостолами и апостольским преданием, учениками древними. Будет ли это иконопочитание, будет ли это догмат о Триединстве Божества, или Единосущности, или о двух волях, или двух Естествах в Иисусе Христе, либо иное какое положение и понятие.
Ну, во всяком случае, единственным таким представителем мнения близкого к тому, что исповедуется в оккультном мировоззрении, это было учение Оригена. Когда мы начинали наши беседы в обществе, 3 года назад, казалось, что это не так актуально и не так важно. Что это просто одна из тем, одна из проблем, может быть. Хотя с самого начала основная часть членов общества и те, кто присутствовал на беседах, так или иначе, прошли через какие-то оккультные занятия или интересы, по крайней мере. Ну а сейчас мы уже видим, что в течение 3 лет мы изучали, беседовали именно на эту тему. Начали мы с того, что, после того, как прочитали книгу аввы Дорофея, мы читали книгу о. Серафима Роуза «Православие и религия будущего», где он предсказывает нам создание и уже существование в отдельных элементах религии будущего, которой поклонится все соединенное человечество, отвергшееся от Христа. И рассказывал об отдельных элементах этой будущей религии, которые он наблюдал в западном мире, в частности, в Соединенных Штатах.
Тогда для нас какие-то элементы были далекими и еще не вошли в наш быт, теперь у нас появились свои, национальные можно сказать, элементы, то, чего в Америке нет. Допустим, представить себе, чтобы колдун штата Айова или Канзас собирал на стадионах те аудитории, которые собираются у нас, трудно себе это представить. Все же до такого невежества и мракобесия Америка, по-видимому еще не докатилась. Хотя где-то, в своем роде, она может и опережает нас.
И вот сегодня мы с вами беседуем, а на следующей неделе, там, 29-го, 30-го, 31-го, 1-го и 2-го у нас одновременно будут выступать на больших таких залах оккультист Ерёмич, известный уже, выступавший здесь без успеха, по-видимому, поскольку еще раз приехал, во дворце Юбилейный, недалеко от Владимирского собора, напротив, собственно говоря, или рядом.
Когда мы беседовали с митрополитом Иоанном о том, чтоб провести какую-то акцию, вот, Общество собиралось, и — нет, сначала, что не надо ничего предпринимать, может, сначала надо собрать материал, что он там делает, какова там структура этого ордена, ведь он принадлежит ордену колдунов Украины и является магистром, или уж не знаю кем… И два дня последних он будет, написано так в программе: «Колдование заговоров от ожирения». Ну, в общем, немножко не по-русски, конечно, но, может, у колдунов своя такая терминология, они же там знают, как выражаться и что писать. Поскольку он на Украине, в основном, то, видимо, не знает специфики Санкт-Петербурга. Это, видимо, проблема украинская, но он нам решил и тут помочь.
Одновременно в эти же дни, а там у них по 7 сеансов пять дней и два дня по 2 — утром и вечером. И Кашпировский будет выступать, сегодня только что я видел, как продают билеты на Кашпировского, без всякого запрета, не из-под полы, а прямо в кассах.
И когда я снял для коллекции этот плакат, на меня набросились шесть здоровых женщин, которые потребовали вернуть этот плакат. Но, поскольку, у меня в руках уже его не было, и они удивлялись, где же он, но потом одна даже меня защищала — что, наверное, он на своем предприятии хочет повесить. Причем, этот плакат был четвертый, который я снимал. Значит, это метро Московская, справа, кто знает, такой театральный киоск, билеты где продают. Сначала я снял Ерёмича и Кашпировского для коллекции, на следующий день появились два Еремича и один Кашпировский, потом Еремич кончился, остался один Кашпировский. Ну и поэтому борьба была такая.
Когда я шел уже сегодня вечером, то уже никаких объявлений там не было. Видимо, это был последний плакат. Всего 300 экземпляров было, и четыре, по крайней мере, мы приобрели для своей коллекции. Так вот, владыка сказал узнать, что они там делают, вот для доклада, для информации, материал я собирал, так сказать, по благословению владыки. Но раз благословение — то как раз бесы и напали. То есть это очень актуально и не очень смешно, конечно. Хотя ко всему (этому) надо относиться с некоторой иронией, поскольку всерьез падших ангелов принимать не следует, не говоря уже бояться, но нужно представлять силу их.
Когда Николай Мотовилов, после того, как преподобный Серафим Саровский рассказывал о том, как он боролся с падшими ангелами, когда стоял тысячу дней и ночей на камне, сказал: «Вот и мне бы сразиться с ними». Преподобный сказал: «Что вы, что вы, ваше боголюбие! Не представляете, какая у них сила». И что самый меньший из них одним ногтем может перевернуть всю землю, но Господь не попускает этого. И еще рассказал, что они страшно мерзкие. То есть, видимо, он видел их в том виде, в котором они могли явиться, в максимально подлинном виде. Вот о том, что они обладают страшной силой, но Господь удерживает эту силу с одной стороны надо помнить, но люди увеличивают эту силу. И попущение Божие, ибо допускают их в свои сердца жить, действовать. Тем самым они увеличивают общее количество падших ангелов, которые приобретают для себя орудие действия в этом мире.
* * *
Я уже говорил о том, что есть деление на периоды в отношении к религии. О том, что период государственной религии закончился после революции, хотя мы все, конечно, вспоминаем ностальгически о том времени, когда православие было государственной религией, хотя там были свои издержки и сложности в отношениях между государством и Церковью. Затем начался период атеизации сознания и жизни, культуры в нашей стране. На Западе процессы шли немножко иначе, они для нас не так актуальны. Может, если мы потом побеседуем об этом, то несколько позднее. Этот период закончился где-то на рубеже 1988 года, года празднования 1000-летия крещения Руси. По молитвам святых мы получили возможность свободно исповедовать свою веру и канонизировать наших святых. И одновременно с этим Торжеством Православия начался новый период оккультизации сознания. И если атеизация совершалась насильственными методами, то теперь метод явного, открытого насилия над сознанием отложили, и начался период обольщения. То есть теперь уже не насилуют наше сознание, теперь нас никто не заставит не верить в Бога или идти смотреть Кашпировского или Чумака, или еще что-либо. То есть мы свободны, свобода сохраняется, насилия нет, государство занимает такой, казалось бы, нейтралитет. Хотя этот нейтралитет особого рода. Пока на стадионах мы что-то не видели выступающих священников, епископов, не видели их, выступающих по телевизору с элементарной катехизацией или уроками воскресной школы хотя бы. По телевидению до сих пор, несмотря на то, что демократия победила, кажется, вместо этих воскресных передач показывают экстрасенсов и оккультистов. Мы получили уполномоченных по делам религии, не тех, которые были у нас раньше, которые нас мучали, собирали информацию. Они умерли, но ненадолго, но теперь они возвращаются новом виде. Опять все возвращается на новый круг. Ну, что дальше у нас будет, это зависит не только от уполномоченных, но от Бога, и от нас.
И одновременно в недрах этой оккультизации сознания и обольщения, возникает следующий период, собственно ради которого и совершалась эта атеизация, то есть выветривание, изъятие из сознания, из культуры, из памяти народа всех религиозных понятий, православных христианских, всего того, что связано со Христом, с верой, с духовностью. Это делалось для того, чтобы в эти опустевшие сердца и умы наполнить оккультными понятиями и представлениями, рассказы о которых печатаются огромными тиражами. Все авторы оккультные уже, наверное, напечатаны которые только можно, полные собрания сочинений Блаватской, Рериха, Штейнера. Таким образом в этот период, в это время, начинается следующий период, который закончится пришествием Христа. Это период инициации, период оккультного посвящения, исповедование язычества, антихристианства, ибо оккультизм является антихристианством.
Вообще существуют две идеологии. После того, как пришел Христос и сказал: «Я принес не мир, но меч». Имеется в виду, что в области идеологии и религии отныне будут существовать лишь две религии — это религия христианская и религия антихристианская. Причем, когда мы слышим слова и возгласы о том, что нужно всем религиям соединиться, что бог один, — знайте, что это беспокойство и проблемы того самого антихристианства, которое многолико, многонаправленно, но имеет одного бога, то есть дьявола и его мессию — Антихриста, которого вскармливают в тиши кабинетов, и на стадионах ныне. А целью их являются сердца человеческие.
Параллельно с этим мы видим, что Запад помогает Востоку, то есть такая восточная оккультная агрессия, которая идет и непосредственно с Востока, из Индии, и через Запад, где есть своя антихристианская традиция, которая зародилась в недрах католичества, как об этом писал еще Достоевский в «Легенде о великом Инквизиторе». Затем антихристианская направленность отделилась от католичества в виде протестантизма в еще более заостренной форме. И затем мы видим в самом открытом, окончательно антихристианском виде, эта традиция у нас имеется в виде Свидетелей Иеговы, которые отвергают Божество Иисуса Христа, Божество Духа Святаго и, таким образом показывают тот путь, который прошла рациональная религиозная мысль от схоластики Средневековья к протестантизму Лютера, Кальвина, Цвингле, затем, через анабаптизм, баптизм, адвентизм пришла к отрицанию Сына Божия. Отрицая это в жизни, — на словах не отрицается, они затем приходят к тому древнему еретическому учению, которое бушевало на территории Римской империи в IV веке, а именно арианству — которое отвергало Божество Иисуса Христа, но воспринимало Иисуса как учителя, который лишь называется Богом за свою нравственную жизнь, за то нравственное учение, которое он принес.
Знаем, у нас есть отечественный представитель этого учения — Лев Николаевич Толстой. Ну и ныне мы наблюдаем мощную агрессию, поддерживаемую Западом. Запад поддерживает все виды агрессии против православия — и оккультную восточную, и протестантсткую, западную. Центры миссионерские множатся, так что они даже не умещаются в одном ДК — какое там ДК на Петроградской? Там два центра, один из Кореи, там какой-то центр миссионерский и Армия Спасения, тут же и кришнаиты, то есть такой букет сатанинских цветов, роз и ромашек, и каких-то одуванчиков — вот что это имеем.
И все они единогласны, все они едины, различаясь во многом, едины в своей ненависти, в злобе, осуждении и отвержении православия. Мы видим, что инициацией и посвящением занимаются и кришнаиты на своих трапезах, где предлагается еда идоложертвенная. Вообще оккультисты сделали Петербург своим центром, скоро это будет мировой центр оккультизма. Об этом говорили и китайские оккультисты, и восточные. Здесь наиболее благоприятная почва в смысле рационализма. Такой рациональности, про которую Достоевский в свое время говорил, что это «выдуманный город». То есть, построенный по выдумке, по мнению человеческому. То есть он не естественного происхождения, а рационального. И вот этот рационализм, который лежит в основе города, он и становится почвой для оккультизма всех течений, которые умножаются чуть ли не ежедневно, появляется что-то новое, что-то такое, чего у нас еще не было, что мы еще не видели. И также все эти посвящения проводят параллельно наши колдуны отечественные, которые вышли из подполья, которые сами свидетельствуют о себе, что они являются потомками идольских жрецов, в частности, Тарасов, он об этом публично заявлял в газетах, что они являются потомками тех жрецов, идольский культ которых был уничтожен с принятием христианства при Владимире равноапостольном и далее. Но и сам он в четвертом или пятом поколении колдун, что у него бабка, и прабабка, и прапрабабка — колдуны. Все они, в основном, с высшим образованием, техническим или же медицинским, как Тарасов, или практикуют уже просто в клиниках, так что, у семейства есть уже свои кабинеты в Москве. И официально наша власть плюралистическая и демократическая, или какая там еще она, это поддерживает. К ним обращаются из райисполкомов и райкомов, чтобы изжить врагов своих, или помочь подсидеть свое начальство, чтобы его там сняли, или чтобы с ним что-нибудь такое случилось. Но он говорит, что «я таким не занимаюсь». Не знаю, так ли это на самом деле, или так только в газете пишут.
Ну и наша гуманистическая традиция, в виде развивающейся, так сказать, демократии, она такого же толка, такого же духа, ну не в явном виде, может быть, а как бы в скрытом, для непосвященных, но в удобопонимаемом виде для тех людей, которые видят плоды. Господь сказал: «По плодам их узнаете их». По крайне мере коммунистическую власть мы будем вспоминать с тоской, не царскую власть, при которой мы не жили, а коммунистическую. Время застоя, когда нас защищали от экстрасенсов, колдунов, может и нас православных тоже прижимали, но в храмы-то мы ходили, молились. Но вот такого разгула оккультизма не было в те времена. Хотя, конечно, хрен редьки не слаще. Видимо, мы уже не заслуживали в свое время коммунистического давления, пресса, теперь мы заслуживаем только демократии. Что ж, все в свое время. Кончился коммунизм, начинается нечто иное, новое. Но демократический период, как описывает нам Апокалипсис, является последним периодом перед пришествием Христа. Так называемый период лаодикийской церкви. Лаодикея в переводе означает — демократия. То есть демократия будет не только в одной области, демократическим путем будет избран Антихрист, большинством голосов. То есть все эти выборы, и вся демократия — все это для того, чтобы народ сам, обольщенный дьяволом и Антихристом, избрал его на царство, чтобы демократия перешла в монархию и этим бы закончилась мировая история после 3,5-летнего правления Антихриста. Но мы это знаем, нам это открыто.
В этом отношении нас, по крайней мере, трудно обмануть или обольстить. Поэтому Господь и говорит: «Бдите! Внимайте себе! Трезвитесь!»
* * *
А теперь ответим на вопрос: Почему люди, наши соотечественники, просто мы с вами многие в свое время интересовались, занимались, или в большей степени входили в эти оккультные интересы, чтения или, может быть, занятия и т.д. Почему до сих пор это популярно, актуально, живо и нарастает этот интерес, как снежный ком. Первой причиной является наше невежество религиозное, то есть тот каток, который прошел по России, по сердцам и умам православных христиан. Потеря традиции, которую мы наблюдаем и в которой мы живем — все это создало невероятную ситуацию, когда Россию необходимо вновь просвещать, когда в России вновь нужен князь равноапостольный или апостол, который стал бы проповедовать православие как в некой языческой стране. Как в Греции, которая является православной страной, то есть там православие — государственная религия. Был один подвижник, святой, который был канонизирован недавно, в послевоенные годы ходил по городам, деревням и домам и проповедовал православие. То есть проповедовал православие православным, причем достаточно успешно. То есть даже в Греции так: если человек и веровал, и иконы у него были, может быть в храм ходил, нужно было ему проповедовать это живое православие, призывать к обращению сердца к Богу. С тем, чтобы вера не была просто каким-то обрядом, каким-то бытом, который в Греции сохраняется более устойчиво. Там не было такого разрыва и разрушения традиций, как у нас. Тем не менее он проповедовал и небезуспешно, православие среди православных.
И, как мы знаем, отец Иоанн Кроншадтский также в свое время, желая в начале поехать миссионером в Японию, с тем, чтобы проповедовать там православную веру, затем увидел и понял, что православие необходимо проповедовать вовсе даже и не в Японии, а на Руси православной. Что именно она нуждается в проповеди, что она нуждается в этом огненном слове, в слове покаяния, которое он и возвещал своей жизнью, своей деятельностью, молитвой и писаниями, которые сохранились от него в достаточно большом количестве. И проповеди его, и дневники, и прочие его творения.
Кроме того, сейчас же мы наблюдаем общее повышение уровня гордыни и тщеславия, особенно в городах. Это связано с всеобщей грамотностью, в особенности с высшим образованием. Если человек уже с высшим образованием, то основная борьба у него будет с гордостью так или иначе. Какой бы он не был, кто бы он не был. Апостол предупреждал и предупреждает нас, что «Знание надмевает». Особенно знание схоластическое, техническое, имеется в виду, но даже пусть это гуманитарное знание, но не духовное, не жизненное, не то реальное знание, которое помогает, спасает, приближает к Богу. Это знание надмевает, то есть отделяет от других людей и возносит, вот два процесса, которые мы сейчас наблюдаем. И они являются причиной интереса к оккультизму.
Беседа 2-я
А теперь обратимся к более подробному разбору заблуждений оккультных учений.
Перечислю те пункты в православном учении, в которых наиболее ярко проявляется его отличие от оккультного учения. Сначала я их просто перечислю, а потом поговорим отдельно о каждом. Первое (не по значимости а как самое явное): отрицание переселения душ, второе — личность Триединого Бога, третье — творение мира из ничего, четвертое — творение человека по образу и подобию Божию, пятое — первородный грех, падшие ангелы, змей-искуситель, изгнание из рая, падение космоса (самый важный пункт), шестой — спасение (воплощение, искупление, воскресение, вознесение, дары Святого Духа, Новый Адам, обожение), седьмой — конечность бытия мира и пространственная и временная, восьмой — падшие духи, змей( прелесть, дух обольщения, лжедуховность, антихрист), девятый — искупительное значение страдания, Христова любовь к ближним, десятый — тримерие человеческого естества, 11 — освящение, преображение, благодать, 12 — отношения с Богом, любовь, спасение в Церкви всего мира, космоса (мир во зле лежит) 13 — грех и примирение с Богом, 14 — воображение, фантазия (аскетические представления об этих свойствах человеческого естества), 15 — покаяние, отношение к плоти, душе, миру, оптимизм, микрокосмически принципы (Христос — Логос в сердце).
Дальше по этим пунктам мы будем рассматривать отношение православия к оккультизму.
Но прежде разберемся с одним термином, который очень любят оккультисты разного рода это — карма. Здесь все очень просто. Но самое простое всегда труднее всего понять. Оккультное сознание — это хтоническое, ветхозаветное сознание. Хотя некоторые его разновидности как-будто принимают Христа и Евангелие, но все гребут под себя.
Карма у оккультистов — это понятие, параллельное нашему понятию о первородном грехе. Но именно параллельное, а не заменяющее его. От первородного греха нас спасает Христос. Понятие кармы не нуждается в Спасителе. И для кармы необходима вера в перевоплощение, это для них — путь высбождения от зла. Откуда зло и как от него спастись? Ответ на этот вопрос разделяет нас с людьми оккультного сознания. Как евангельский юноша спросил: «Что сотворю, да жизнь вечную наследую?» Никакой буддист или индуист так вопрос не поставит. Там совершенно другие ценности: как перевоплотиться, чтобы попасть в нирвану в конце концов. В целом это совершенно пессимистическая структура сознания- надежды на помощь нет в этом ряду перевоплощений. А христианство — это оптимистическая структура, у нас есть Спаситель. У них нет надежды, у них есть только самосовершенствование — вытаскивание себя из болота за волосы. Спасти я могу себя только сам — я сам себе бог и Будда, и Блаватская, и Рерих….Когда услышите этот термин «самосовершенствование» сразу имейте ввиду, что за этим скрывается оккультная система ценностей. И этим самосовершенствующимся можно «позавидовать», а именно их оптимизму в их пессимизме. Это безблагодатные подвижники. Они борются с кармой, самосовершенствуются, и с каждым новым перевоплощением, если будут хорошо себя вести, двигаются к нирване.
Понятие кармы родилось именно из незнания или неприятия откровения о первородном грехе, неприятия Спасителя. Но человеку нужен какой-то смысл жизни, и вот — появилась вера в бесконечные перевоплощения. Именно вера или миф о карме. Некоторые оккультные учителя рассказывают, что они раньше были Александром Македонским или Сергием Радонежским, никто не говорит, что они были букашкой или нищим, или разбойником.
Православный человек должен понять, что карма или первородный грех раз и навсегда уничтожен на кресте. И, если мы хотим вернуть ее себе, и она нам так нужна, то мы не христиане. Христос взял на себя грех всего мира, разрушил карму, и нам не нужен миф о перевоплощении, миф о цикличности.
А теперь дальше пойдем по пунктам. Личность Триединого Бога, в которую верим мы, недоступна человеку оккультного сознания. Для них у бога нет личности. У них нет понятия личности и по отношению к человеку. У них вообще другое понимание человека, другая антропология. Это все страшнее атеизма.
Святые мученики, и все святые открыли нам, что Бог есть любовь, и это закон жизни Троицы. Любовь и Бог Троица — синонимы. И наша задача как личности — войти в недра внутритроичной Божественной жизни через Иисуса Христа, Который воплотился и стал главой Церкви. У оккультистов нет ни только Бога Троицы, но нет представления о Боге-Любви.
Следующий пункт — творение мира из ничего. Натуралистический пантеизм вынужден признать вечность природы, об этом говорят все оккультисты, но также и Аристотель с Гегелем. То есть нехристианские, не богооткровенные традиции не могут принять конечность материи, времени и пространства. Откровение о конечности мира — это дар Божий нам. Это результат трудов святых отцов и наших предков. Мы должны осознать, что мы имеем. Как например, в плане культуры человечество трудилось много веков, и мы имеем Эрмитаж. Ценим накопленные культурные богатства. Но еще большее духовное богатство накопила Церковь, и мы должны это ценить. Понимаем ли мы нашу веру, а не ограничиваемся ли только тем, что ценим красоту храмов, икон и богослужения.
Далее. Творение человека по образу и подобию Божию. В оккультизме, если они признают, что Бог есть, то считают, что он слишком высок для того, чтобы человек был подобием Бога. В библейском мировоззрении человек- макрокосм и этот мир для него, он родной ему, так как сотворен Богом, вся вселенная — как большой человек. Она родная, она «стенает и мучается, ожидая откровения сынов человеческих». И мы должны отвечать за нее, сопереживать ей, быть с ней в личных отношениях. Так же, как в личных отношениях с Богом. В буддизме вообще нет бога, в индуизме бог есть, но личных отношений с ним не может быть, тем более нет личных отношений с миром. Там не может быть настоящих личного отношения к человеку, потому что он все время перевоплощается и непонятно, с кем ты вообще общаешься — кем он был раньше и кем еще будет. Нужно крепкую психику иметь. Вот твоя бабушка умерла, а тебе кто-то скажет, что она воплотилась в кота, как нему теперь относиться? Там любой таракан может быть твоим прадедом и нельзя его трогать. Это в каком-то фильме ужасов начинает человек жить.
Дальше. Первородный грех, падшие ангелы, змей-искуситель, изгнание из рая, падение космоса. Кстати, оккультисты могут сказать, что они признают первородный грех, но они не признают его уничтожения, человек для них подвластен закону кармы. В православном учении змей — это тот, против кого нужно бороться, изгонять, следуя святым отцам. Но в оккультистких практиках этот змей (поясничный, как называл его св. Макарий) наоборот культивируется, в йоге он называется кундалини, они учатся поднимать его к сердцу, к уму. И так получается человекозмей. Это змей гордыни, возвышения. А сердечный змей — змей падшего эроса, сластолюбия. В тантрической йоге все это так же культивируется, так же и у современных учителей, который проповедуют «древнюю мудрость». Она пытается изобразить падение человека, как акт полезный и целесообраразный, который помогает перейти на высшую ступень сознания. То есть самое, что извратил дьявол и оккультизм — это сущность грехопадения. Змей воспринимается ими, как благодетель человечечества. Мы это и в западной культуре встречаем, которая утверждает, что познание добра и зла стало благом для человечества, помогло его развитию. Есть такая книга у А.Ф. Лосева, где он разбирает отношение к Прометею в различные периоды европейской культуры. И он доказывает, что Прометей — это древний змей, который был обожествлен за то, что он принес людям огонь, как познание и откровение о мире. Эволюционная теория, кстати. Так же согласуется с «древней мудростью» — от непросветленного, от обезьяньего сознания человек приходит к новым формам бытия. И тут так же отрицается падение первого человека и отрицается тот факт, что сознание Адама до грехопадения было выше нашего. «Будете как боги!» (падшие ангелы) — этот девиз двигает человеческую культуру. Это движение — дурная бесконечность. И здесь сбывается сказанное змею Богом: «будешь питаться прахом». Вот эта дурная бесконечность и есть прах. Тут так же можно вспомнить про оборачивание назад жены Лота. Оборачивающийся назад человек— это тот, кто предполагает, что благо там — в прошлом, в древней, не богооткровенной истине. Для таких людей нет истиной или ложной духовности. Они отрицают изгнание из рая, первую вселенную. Они питаются древней, но человеческой мудростью и она приводит к различным мифам и сказкам. Так же и падение космоса не признается оккультистами, мир для них не падший, он просто злой. Таким, они считают, он был всегда и таким будет. И задача не преобразить к его, а просто уйти от него отстраниться. Мир — это майя, призрак и надо бежать из него, чтобы войти в нирвану — чистую духовность, чистый спиритуализм — вот то, к чему приходит эта попытка понять мир, происхождение зла, Бога, прошлое и будущее чисто человеческим путем.
Сравнение может помочь оценить те достоинства, которые мы приобретаем, принимая откровение Божие, принимая библейское откровение, принимая учение Церкви, принимая то, что дарует нам Господь, всем нам, потому что это дар великий. Каждый человек, который обращается ко Христу и к Библии в наше время, к православию, это — избранник Божий, это чудо. И все мы недостаточно благодарим Бога за это, недостаточно просто осознаем, что мы имеем. То есть, мы смотрим, сколько у нас денег, какое у нас имущество, как мы образованы и пр., но не смотрим, какие мы православные. И не осознаем, что мыхристиане- обладаем всей полнотой понимания, всеми ключами понимания мира, Бога, себя и будущего и прошлого.
Здесь нужно быть постоянно в благодарении, в непрерывном славословии. Но, увы, по немощи нашей, нам благословляется хотя бы посещать храм в субботу, в воскресенье и праздники, ну и молиться утром и вечером, читать Иисусову молитву постоянно.
Далее. Шестой пункт. Спасение, Воплощение, Вознесение, Воскресение, Пятидесятница, Адам, Церковь, Суд, Обновление. Бог всё во всём.
То есть, вот эти ступеньки, которые мы имеем, которые ведут нас от первородного греха, ведущего к необходимости Спасителя, к Воплощению Сына Божьего, и затем, к ступенькам домостроительства спасения — это, естественно мы имеем только в православии. Если отрицается фундамент, первородный грех — он считается неким благом (как мы выше говорили), то, естественно, что побеждать первородный грех, искать Искупителя первородного греха, мы этого в оккультизме не увидим. И в противоположность учению о спасению — мы наблюдаем в оккультной структуре — самоспасение, самосовершенствование, то есть возвеличивание «самости». Все, что «само» — то, с чем мы боремся, там культивируется по свойству перевернутости парадигмы.
На Кресте побежден закон, причинноследственные отношения, карма — этот источник отчаяния Гаутамы Будды. Именно эти причинно-следственные отношения воспеваются у Рериха, и в «Агни-йоге», как божество: «о, божественные причинно-следственные отношения», «о, великое благо, которое мы имеем». Причинно-следственные отношения — это, собственно говоря, суть падшего мира. Причинно-следственные отношения были разрушены на Кресте, разрушена карма. Они этой карме молятся, а с ней надо бороться. А, если как бы и борются, то борются, не побеждая, лелея и возвращая ее, выращивая в себе гордыню. Идя по ступеням, когда кажется, что человек идет вверх, а на самом деле опускается вниз. Как «возносящийся смирится, а смиряющий себя вознесен будет».
Беседа 3-я
Тема, с которой, можно сказать, и началось наше общество, которая проходит через все наши беседы, и которая закончится вместе с окончанием этого мира. Когда закончится этот мир, закончится и эта тема. Тема такая: «Христианство и антихристианство» или конкретно, «Православие и оккультизм».
Мы дошли уже до половины, но немного вернемся назад, тем более, что возвращаясь, мы все равно не повторяемся. Здесь повторяться очень сложно, потому что мы не столько по тексту идем, а по духу, по сути. Во-первых, надо сказать о том, что православие, как и жизнь, она не вмещается в какие-то рамки, и не существует у нас законченных систем, в основном, это достояние протестантизма. Впрочем, и у католиков, также нет такой законченной системы, за которую можно было бы признать какую-то книгу. Конечно, имеется в виду не Слово Божие, а книгу, которая излагала бы наше христианское учение. Почему? Потому что православие, христианство, вот в таком воплощаемом виде, оно не может иметь системы, просто в принципе. Потому что это система развивающаяся. Система, которая действует в параллель и вослед, а иногда впереди той реальности, в которой мы живем. Будет ли это историческая реальность, социальная, экономическая, культурная, просто человеческая. Поэтому законченной жесткой системы — ведь всякая жесткая система означает смерть, означает конец, у нас нет. Может быть законченной система того, чего нет — допустим, в греческой мифологии может быть законченная система. А то, что живет не кончается, пока стоит мир, также как законченного представления о живом человеке не может быть. Вот можете себе составить законченное представление о том, что такое тот или иной человек? Даже в общих чертах трудно его определить. Любой человек может стать святым, умереть разбойником или богохульником. Любой человек. Да, как мы видим в Евангелии: то апостол вкушает Тело и Кровь Христову. Через некоторое время разбойник находится в ожидании казни, разбойник входит в Рай, а апостол идет в ад — Иуда. Вот такой пример.
И можно сказать еще, что антихристианство, в том числе оккультизм — не есть законченная система, это тоже есть, в некотором смысле, развивающаяся система, потому что она действует против существующей христианской концепции, против существующего христианства, естественно она развивается, она противоречит живой системе. Воплощением живым христианства является Христос и Церковь, то есть и все мы, мы несем ответственность за действительность, за подлинность христианства, его действенность, его аутентичность.
А воплощением антихристианства и оккультизма, в широком таком понимании, будет — кто? — Антихрист. Он будет великим экстрасенсом, магом, колдуном, лжемессией и так далее. Он в личности своей воплотит все те тенденции, которые как осколки разбросаны по истории всего человечества. И постепенно, в наше время уже собираются, сочетаются в некоторые в более-менее целостные синкретические системы все антихристианское. Ну, кого здесь можно вспомнить? Из таких, более-менее старых учений, это теософия, антропософия, новые — восточные какие-то системы. И даже такие современные, как Мартынова. Для современного сознания, такого, псевдонаучного, в основном технократического сознания, такая синкретическая система удовлетворяет его, хотя по сути и по духу, относится к кругу оккультных систем.
Еще что можно сказать предварительно, перед тем, как уже перейти к дальнейшему сравнению православия и оккультизма. Нужно сказать, что то, что мы имеем и то, чем мы живем, мы не ценим, иногда не понимаем всех тех ценностей, которыми обладаем. Не просто самих христианских ценностей, но и глубины их, важности, чем они добивались, не понимаем, что это является даром Божиим. Мы как-то принимаем жизнь окружающую и считаем, что так оно и должно быть. Раз оно так есть, так и должно быть. Хотя в основном мы стали христианами, мало из нас таких, кто находится в православии с детства, и не было бы каких-то катастрофических изменений в нашей жизни, в положительную или отрицательную сторону. Поэтому мы можем как бы и со стороны наблюдать, понимать те ценности, которыми мы владеем. Но, тем не менее, входя внутрь системы, той или иной, часто жизнь превращается в некий быт, и мы теряем ощущение сознания того, чем мы живем, того, чем мы обладаем.
И вот есть такой простой способ осознать и понять себя и свои православные ценности — в сравнении. Можно сравнивать свои ценности, свое понимание с другими христианскими вероисповедованиями. Будь это католицизм, будь ли это более резко отличающиеся системы протестантизма, или выпадающее за рамки протестантизма и христианства, учение Свидетелей Иеговы. Но здесь, может быть не так отчетлива разница, не во всей полноте видна вся полнота, все основания нашей веры. И вот когда мы берем и сравниваем православие с оккультизмом, где буквально по всем тезисам мы имеем антитезис, где на каждое «да» мы слышим «нет». Эта разница особенно отчетлива. Тогда мы начинаем понимать, каким сокровищем мы обладаем. И насколько неслучайно и, можно сказать, не естественно, то понимание, которым мы владеем, которым мы пользуемся. Не естественно в том смысле, что христианское понимание не со-естественно этому падшему миру. Оккультизм, он более естественен, он более натуралистичен.
Вообще, есть один из тезисов, который мы потом, может быть, рассмотрим, который будет раскрыт. Это то, что оккультизм — натуралистичен. То есть, он описывает окружающий мир, пытаясь проникнуть в него, пытаясь распространить понимаемое на непонимаемое, известное на неизвестное, материальное на духовное, понятное на таинственное. А христианство, православие, дает нам знание не естественное, но сверхъестественное. Не естественное опять же этому миру, нашему миру, в котором мы живем, который мы понимаем как мир падший. И поэтому оккультизм является естественным этому не естественному падшему миру. То есть, он описывает тот мир, в котором мы живем, вернее — пытается описывать. И за пределы его, за рамки его не выходит. Он выходит только за рамки материального видимого мира, того мира, который можно ощутить чувствами, который можно исследовать логикой, и пытается дополнить его, превзойти, описывая духовный мир как продолжение этого материального мира, теми же методами, тем же разумом, тем же падшим разумом, теми же чувствами, теми же методами, теми же понятиями, тем же опытом, который мы имеем, которые можно приобрести в этом мире. Не выходя за его рамки, оставаясь в пределах этого мира, в котором мы находимся.
И когда мы будем рассматривать параллель — православие и оккультизм, то увидим насколько антитетичны все положения учения. Мы уже видели, что мы не можем дать, или иметь целостной, единой, стройной, точной картины или описания, которое бы отразило православие, поскольку его можно отражать только в течение всей жизни нашей. Этот процесс бесконечен, он будет продолжаться и за пределами этой жизни. Но есть какие-то основные категории, основные группы явлений, или типы отношений, которые можно накладывать друг на друга и смотреть разницу. Смотреть на то, как соотносятся понятия и понимание православное и оккультное.
* * *
Далее мы будем, так или иначе, отвлекаться на какие-то философские моменты, богословские. Мы знаем, что существуют три подразделения. Мы уже в прошлом году пытались осознать православие по трем категориям, по трем разделам.
Это, во-первых, богословие, учение о Боге, в широком смысле, понимание Бога, теология. Затем, богослужение, обрядовоканоническая часть, понимание мира. Это не только делание, но и понимание определенное. Делание в соответствии с пониманием. И аскетика — нравственно-аскетическое учение. Вот эти три подразделения.
Есть еще разделы, которые фактически уточняют те, которые мы назвали. Кроме богословия, собственно учения о Боге, это космология — учение о Космосе, об окружающем нас мире, о том, каков этот мир, что он из себя представляет. Антропология — учение о человеке, что есть человек. И также экклизеология — учение о Церкви. Учение о Церкви и о той будущей вселенной, третьей, которую мы чаем, «Чаем воскресение мертвых и жизни будущего века…» Это то, что уже было в раю, начало Церкви было положено в Адаме и Еве, еще не падших. Затем, в нашем, падшем мире, после грехопадения, Церковь продолжала свое существование. И Новый Завет начинается с родословия, то есть с истории Церкви. Церковь — это люди, это мы в том числе, но и все те, кто принадлежал ей. Вот все родословие дает нам историю Церкви в лицах, в личностях.
Вот какие основные компоненты, основные понятия, точки зрения, точки видения, которыми будем пользоваться, анализируя расхождения между православием оккультизмом. И практически мы не увидим сходства едва ли по одному пункту, ибо все извращено или до противоположности, либо в виде отрицания.
Ну и перейдем теперь к следующему пункту, пятому. Если мы немножко задержимся, это не повредит нам.
Падение Космоса. Православное мировоззрение воспринимает окружающий нас мир, как падший мир, как вторичный мир. В этом смысле — как не единственный, не единый. Это очень важный момент мировоззрения православия. Оккультизм же представляет собой не просто натуралистическую систему, но представляет собой космологию. То есть основная тема, основной материал то, что видит, то, чем занимается оккультизм, несмотря на все свои провозглашения = это именно космология. Если теософия говорит о том, что ее учением является мудрость, мудрое знание о Боге. Теософия — тео — это Бог, а софия — мудрость. То на самом деле, как сказал некто: «Там нет учения о Боге». И так же, если мы услышим название другого оккультного учения- «антропософия», то имейте в виду, что мы там не видим учения о человеке, все, что угодно, но учение о человеке мы не найдем. Хотя антропософия, которая выделилась из теософии, Штейнер, как известно, был последователем Ани Безант, затем он отделился и создал свою систему — антропософию. Но у него мы не увидим учения о человеке.
В оккультизме вообще нет учения о Боге и о человеке. Основной материал, которым пользуются и который предлагают вниманию своих адептов и учеников оккультные системы — это космос, космология. Видимый окружающий мир. Причем и человека оккультизм воспринимает как часть космоса, как некую космическую единицу, рассматривая как бы объективно, со стороны. И в этом смысле оккультизм очень пришелся кстати тому западному, онаученному, если можно так сказать, сознанию, которое утеряло понятие о собственной сущности, о сущности Бога, о Боге и о человеке, и осталось лишь при более-менее развернутом стремлении понять окружающий мир, природу. Имеется в виду падший мир.
И здесь как бы сошлись и одно вошло очень легко в другое — то сознание, которое существовало в конце 19 века и оккультное сознание, которое пришло вместе с древними священными книгами, которые были опубликованы, в частности, Мюллером и другими немецкими и английскими учеными в то время. Тексты восточные, так называемые «священные книги Востока».
Они были опубликованы и стали известны к концу XIX века.
Оккультизм представляет собой космологию, учение о Космосе. Учение, в котором расколотый западный ум, а мы принадлежим к этому же расколотому уму, мы уклонились в западную струю развития человечества, цивилизации, культуры. Западный ум увидел в оккультизме некую панацею, как бы некое исцеление от той раздвоенности, которая возникла к концу 19 века и начала осознаваться, как горе, как бедствие. Для западного человека учение о Боге, религия, была одним делом, которое совершенно не было связано с его научными, естественно-научными взглядами и отношениями к окружающему миру.
Об этом достаточно красочно повествует Карл Густав Юнг, может, кто-то читал и знаком с этим автором, с его статьей, которая называется «Йога и Запад». Он очень четко, с позиций западного человека, анализирует сущность этого восточного мировоззрения, историю возникновения его и причины той притягательности, которую она имела для ума и сердца западного человека. Для человека Запада казалось, что, вот, в оккультизме, в Востоке есть исцеление от раздробления, раздвоенности ума и сердца, науки и религии. А далее уже не только науки и религии, а науки и культуры, потому что религия все более иссякала, терялась и вообще исчезала во множестве протестантских вероисповеданий, потерявших ту горячность, которая была в начале протестантского движения на Западе. И казалось, что, вот, это то, что необходимо, это то, что может спасти, что может помочь обрести утерянное единство сознания, единство ума и сердца.
Оккультизм пользуется теми же методами падшего разума, логическими методами. Его путь — научение духовности через разум. Все это создало атмосферу, которая привела к такому расцвету оккультизма в конце XIX — начале XX века. Ну и второй всплеск, который мы имеем где-то с 60–70-х годов на Западе, а у нас, где-то последние лет пять, десять, может быть, если учесть и тот интерес, который был еще в период застоя, когда перепечатывались на машинке и распространялись книги различные по йоге, оккультизму и так далее.
Итак, возвращаемся к сказанному: одним из пунктов расхождения является взгляд на космос, принципиальный взгляд, не в подробностях, а в принципе, хотя и в подробностях могут быть различия. Но здесь для нас важно иметь в виду, что Космос пал вместе с человеком. Космос сотворен по образу и подобию человека. Космос обладает определенным отблеском личностности. Поскольку человек — это образ и подобие Божие и есть личность, так и Космос, он обладает в целом, не в единичности субъектов, а в целом некой личностностью. Как говорит апостол Павел: «Вся тварь (вот как о некой личности говорит) стенает и мучается, ожидая откровения Сынов Божиих». То есть, вся тварь, как некое страждущее существо, страждущее и сознающее это страдание, и знающая Того, кто может его спасти и облегчить эти страдания, оно стенает и мучается, но в надежде, ожидает откровения Сынов Божиих. Ожидая, что мы, человеки, можем спасти тех, и то, что зависит от нас, что находится под нашей властью, под нашим влиянием. И негативным, отрицательным, в результате которого с нашим падением пал и Космос, и положительным, потому что человек может усилием веры, благодатью Божией освятить, преобразить, спасти мир, страждущую тварь.
Космос в нашем понимании, не единый. Наше понимание Космоса триединое. Мы понимаем и видим, и живем в трех измерениях космических. В том естественном Космосе, который пал, но который сохранился в остатках неповрежденности души и сердца, разума, способности верить, в нашем естестве, в окружающем мире. В той красоте, которая сохранила остатки первозданности, естественности. В Слове Божием, которое открывает нам во всей полноте красоту того мира, который пал. В богослужении, в котором мы видим, свидетельствуем и живем не только в этом падшем мире, но и в естественном и сверхъестественном — в третьем мире, в той третьей вселенной, которой мы чаем, и которая созидается, строится и существует, и действует в богослужении, в нашей надежде, в святых и в тех благодатных состояниях, в тех действиях, которые совершаются благодатью Духа Святаго.
Оккультное же сознание, оно единое. Оккультизм является монестической системой. Это монизм. Там нет противоречий, там единство, единство до слияния. Слияние субъекта и объекта, Бога и мира, Бога и человека. Причем отношения в этой монистической системе, так же, как и в дуалистической системе, наиболее развитой и конкретной, такой например, как система зороастризма — персидская система зентавесты, где мир является творением злого бога, является чем-то отрицательным. Тем, что борется с человеком, тем, с чем надо бороться.
И та, и другая — и монистическая система, и дуалистическая понимают мир одинаково пессимистически. Они призывают к тому, чтобы оттолкнуться от мира, оттолкнуть его, спастись от мира. Не спасать мир, не преображать его, как в православном понимании христианском, а отвергать его, гнушаться им. А ведь это то, что запрещено святыми отцами, и анафематственно было святыми отцами Гангрского собора — вот это гнушение плотью, гнушение естеством, гнушением миром, гнушение Творением. А через это гнушение — происходит гнушение и Творцом. Это гнушение анафематствуется, и мы должны бояться самых чувств и помыслов отвержения, презрения.
Все творения — это наши младшие братья. Этот мир стенающий ожидает покровительства, молитвы, благодати, которой мы должны делиться со всем этим миром. Будут ли это животные, растения или весь мир. Не служить им, не вопрошать их, как вопрошают некоторые люди, а спасать их, освящать, приводить их к спасению, приводить их ко Христу, пытаться привести их в ту вселенную, в ту жизнь, которую обещает нам Господь, жизнь с избытком.
Вот этот момент понимания космоса, эта космологичность оккультизма проявляется отсечение мира не падшего и будущего мира, и распространение времени в обе стороны до бесконечности — и в будущее, и в прошлое. Это дурная бесконечность времени — отсюда дурная бесконечность и пространства, все это есть монистичность системы, а иного ожидать от падшего разума трудно. Падший разум, как это было проиллюстрировано известной теоремой Геделя, падший разум может строить системы на определенных условиях. Всякая система интеллектуальная, она непременно будет обладать одним или двумя недостатками. Либо она будет всеобщей, то есть охватывающей весь круг явлений, тогда она будет обладать противоречием. Либо, если она будет не противоречива, она не будет всеобщей. Так по законам логики, эта теорема, построенная по законам математической логики, которая была выведена в 30-е годы известным математиком и логиком Гёделем. Она ставит нам условия, которых нельзя перешагнуть. Значит, если мы принимаем этот мир и пытаемся охватить его весь, тогда нам придется пожертвовать непротиворечивостью, на что падший разум не может согласиться. Он не может действовать на законах противоречия. Его обязательным условием, основанием его деятельности и понимания, должен быть закон тождества: А = А.
Православное же, богооткровенное учение предлагает нам догматы, которые приучают наш разум к смирению и дают нам возможность получения ключа от той загадки и той задачи, которую не может решить ни монистическая система, ни дуалистическая. И монистическая и дуалистическая системы сами по себе есть следствие попыток разума познать этот мир на основании законов падшего разума. То есть познать падший мир падшим разумом.
Систем может быть только две. Монистическая — слияние объекта с субъектом, или же дуалистическая — крайнее разделение объекта и субъекта. Бога и мира, Бога и человека, субъекта и объекта. В данном смысле, гносеологическом, — познающего и познаваемого.
Христос же принес нам в своей личности пример и образец, личный образец, личность, которая воплотила в себе возможность нового понимания мира и новой жизни. Господь говорит: «Я есть путь, истина и жизнь». Жизнь как возможность вечной жизни в новых условиях. В новых условиях сочетания этих двух противоположностей, взаимодействий. А истина, как правильное понимание и этого мира, и будущего мира. Этот мир еще можно как-то познавать падшим разумом. Можно использовать логику падшего разума, действовать на основании закона тождества.
Но духовный мир, по большому счету, когда мы начинаем обобщать явления, и когда мы начинаем строить философские или богословские концепции, и пытаемся создать некий синтез, богословский или философский — этот падший разум будет мешать нам. И будет нас заносить либо в сторону монистическую, либо дуалистическую.
Христос же принес нам нечто удивительное и воистину божественное, и по существу, и по направлению. Он показал нам новый тип единения Бога и человека — когда они не сливаются одно с другим и не являются разделенными пропастью, но соединены нераздельно и одновременно неслиянны, сохраняя самобытность двух естеств — Божественного и человеческого.
Этот халкидонский догмат, наряду с догматом о Триединстве лиц в Божестве дает нам ключ и основание для новой логики, для нового понимания мира, для нового понимания самих себя. Это, пришедшее к нам с небес, пришедшее к нам от Бога откровение, оно дает нам разрешение извечных проблем, выбора, который приходилось делать падшему разуму между монизмом и дуализмом.
И мы знаем, что в самом православии, до времени свидетельства халкидонскими отцами догмата о соединении двух естеств в Иисусе Христе, у нас были богословские школы, которые склонялись, одна — более к монизму, александрийская школа, другая — склонялась к дуализму, хотя и держась на предании и Священном Писании. Дуализм — это более восточное искушение, а монизм — западное, рационалистическое. Если мы будем через разум воспринимать мир, то мы склонимся к монизму. То есть нам придется следовать железному закону выбора. Либо все явления охватываем в своем понимании, жертвуем противоречием, либо не все, но зато система у нас не противоречива.
Христос соединяет в себе два естества нераздельно и неслиянно. Этот принцип является основным принципом понимания всех духовных законов и понимания Бога, и понимания человека, и мира окружающего нас, и соединения мира и Бога, и человека с окружающим миром.
Выбор уже не таков, что, либо мы сливаемся с Богом и поглощаемся Им, и исчезаем как личность, либо мы остаемся разделенными и созерцаем только нечто Божественное, то, что находится вне нас, то, с чем соединиться никак невозможно.
Господь, воплотившись, показывает нам некую удивительную, невместимую для разума возможность соединения Божества и человека в единой личности. Тем самым, для нас появляется возможность неких удивительного мировоззрения и пониманий мира, Космоса, то есть, Бога, человека, Церкви. Мы жертвуем непротиворечивостью, но зато приобретаем всеобъемлимость, мы вмещаем в наше понимание все объекты, все, что существует в этом мире. И не только объекты вот этого мира, или, включая то, что было и то, что будет, но и все три вселенные. И первую, и вторую — нашу, родную нам, увы пока, и ту третью, которую мы чаем. Мы жертвуем непротиворечием, и этим Господь зовет наш разум к подвигу, чтобы мы не боялись противоречия, чтобы мы отстраняли его, как обязательный закон тождества. Убеждает, что не обязательно единица равна единице, А=А, необязательно, ибо три равно единице во Святой Троице, а единица равна трем. И во Иисусе Христе два равно одному, то есть два естества составляют единую личность, а единица эта представляет собой двоицу. Вот это двуединство, это триединство является божественными принципами, которые являются ключом к пониманию мира, к пониманию человека, пониманию Космоса, к пониманию всего.
Но надо понять, что это — дар Божий, что это не естественно, что это не просто, что мы взяли — и вот так теперь мыслим и понимаем. Более того, практически, если у нас и есть попытка построения философии, которая пыталась понять мир, до сих пор она не смогла воспользоваться вот этим ключом, этой истиной. Если она и созерцала Христа, то понять сущность, начать строить понимание мира не от творения к Богу, пусть даже через человека, а от Бога как от истины к пониманию Космоса, истории, человека. Мы видим попытку использовать этот принцип двуединства, этот антиномический принцип. У кого мы это можем видеть? У отца Павла Флоренского в «Столпе и утверждении истины». Это единственная философская система, где используются в философии и богословии принцип противоречия, возможность мышления и понимания на основе противоречия, на основе не-тождества, на основе антиномичности. А попытка понимать мир с точки зрения триединства, с точки зрения двуединства Христа является ключом ко всем практически проблемам, не только в богословии и философии, но и в физике. Мы например знаем, что свет — это и частица, и волна. И там многие другие моменты, которые логикой не понять. Логикой падшего естества, формальной логикой, логикой, которая основывается на тождестве, на законе непротиворечия — понять невозможно. То есть в христианстве отвергается сама логика, сама структура нашего падшего разума и понимания мира на основе его законов.
Но структура и система философская, которая бы могла учесть и использовать закон триединства, принцип единства Святой Троицы, когда три лица и единое Божество, существует и в антропологии. У нас есть такой философ Лев Карсавин, в своей книге «О личности», он пытался, используя этот принцип построить систему философскую. Но в дальнейшем, учеников ни у Флоренского, ни у Карсавина не оказалось.
Если и были, то только эпигоны, которые брали какие-то отдельные мелкие моменты из мировоззрения этих двух философов, но не более.
По крайней мере попытки были и, видимо, они и будут. Но самые важные попытки совершали не философы и даже не богословы. А кто? Святые. Они совершали этот синтез, они входили в это понимание своей жизнью и философствовали жизнью, богословствовали молитвой.
* * *
Особое отношение к Космосу является основным и единственным в оккультизме, почему? Дело в том, что оккультизм является ничем иным, как также откровением, но откровением падших ангелов падшему человечеству. Они же, не имея возможности познавать Бога и знать Бога, тем более в падшем собственном состоянии, даже если и были у них раньше эти знания, они затемнились или вовсе были утеряны. Для них было загадкой и удивлением то, что произошло Воплощение. То есть удивительным было именно то достоинство, которое оказалось в человеке, что человек смог вместить Бога. Что человеческое естество смогло совместиться с Божественным. Для падших ангелов это было невероятно, непонятно, невместимо. Естественно, в эти тайны они не углублялись и не желали и не желают углубляться. Они могли только противиться этому, препятствовать. Единственной сферой, которая была им знакома и известна, это был Космос, который творился при их посредстве. То есть они были посредниками, они были служителями, которые не только знали и знают строение мира, его фактическую, физическую структуру, вот поэтому об этом и говорится в оккультизме. О физической структуре говорится на тонком очень уровне — об оболочках— о семи оболочках в человеке и в мире, и прочее, и прочее.
Это то, что знают падшие ангелы. Это то, что они могут открыть человеку. Это то знание, которым они могут обольщать человека, не больше. Они могут обольстить какими-то необыкновенными новыми удивительными знаниями, которые они могли бы открыть человеку. Но главное: принести знание о Боге и о человеке — нет, этих знаний нет. Они даже не пытались и до сих пор не пытаются ни фантазировать, ни представлять что-то — лишь только лгать или описывать физическую структуру мира. Та физическая структура, которая называется в оккультизме духовной, является просто тонкой материальной структурой мира. И в человеке, та структура, которая называется духовной, есть ни что иное как та же, физическая, материальная, но тонкая, невидимая, неощущаемая часть. Отсюда семь тел там у них и прочее.
То есть, падшие ангелы обманывают нас. Они не просто обращаются к материалистическому сознанию, но они и материализуют его. То есть они ограничивают его материальной сферой объектов космического характера, естеством падшего мира, падшим естеством и обращаются к падшему же разуму.
Не происходит расширения разума человеческого. Он не перестает быть падшим, он не освящается. Мир также не освящается. И не могут они говорить, что мир освятится, преобразится, и человек не призывается к этому. Нет, ничуть. Мир, в этом пессимистическом сознании, понимании, останется таким же падшим. И пройдет ли через эти перевоплощения душа? Войдет ли она в нирвану? Избавится ли она от этого круга? Они утверждают что, мир этот так и останется падшим, о нем не надо думать, беспокоиться, это нечто уже окончательно погибшее. Нечто окончательно мертвое, нечто ничего не значащее. Это относится не только к миру, но и к человеку, ко всем его материальным телам и структурам. Необходимо избавиться не только от мира, но и самого себя. И не только от физической структуры, но и от сознания. От сознания аутентичности — если я был кем-то в первых перевоплощениях, потом буду еще кем-то, собственно говоря, где я сам? Если Шекспир говорит: «Что мне Гекуба, а что я Гекубе?». Тут уже говорится — а что я сам себе, что себе я сам? Ничто. Просто какой-то элемент космический.
Мир или Космос, который рисует нам оккультизм — мертвый, не живой. В нем нет личности и личностей. Не может быть и любви, ибо любовь может быть между личностями, между Богом и человеком, между человеком, как личностью, и другим человеком, где личность есть ни что иное, как отблеск Божества, как образ Божий и как подобие, как возможность уподобления личности божественной.
Вот этот трагизм, этот пессимизм пронизывает, как мы видели и уже говорили, и дуалистическую систему и монистическую систему. И оккультизм сам по себе, как бы он там не хорохорился, как бы он ни пытался возбуждать себя, находить какие-то удовлетворения и удовольствия какого бы то ни было характера, это система очень печальная. Это система трагическая. Это система, которая не может дать больше того, что мы имеем. Более того, эта система пытается лишить человека и того, что он имеет, вплоть до жизни, личности собственной, призывает выйти за пределы жизни, войти в то состояние, которое можно назвать неживой жизнью. Не к вечной жизни призывает оккультизм, не к преображению, не к обожению, а к той неживой, несоздаваемой, неощущаемой жизни, которая есть ни что иное как смерть. И которая от смерти не отличается ничем. А если и отличается, то тот, кто находится в ней, для него это не имеет никакого значения.
Повторю: космосоцентризм в оккультизме является одной из самых характерных черт и является самой важной темой, о которой с удовольствием разглагольствуют падшие ангелы, внедряется в сознание адепта, который изучает ту или иную оккультную систему, причем, неважно, какая она и какого она характера. Вот это то, что касается Космоса.
А как мы — православные понимаем Космос имеет значение не менее важное. То есть, если это падший Космос, то нужен Спаситель и этому падшему Космосу. Если же он не падший, тогда Спаситель не нужен не только человеку, который не воспринимается как существо падшее, прошедшее через первородный грех, но и Космос, и человек может спасать себя или не спасать, а лишь избавляться от чего-то.
Беседа 4-я
Человек не может быть собственным спасителем, избавляться от того, от чего он хочет избавиться. А оккультизмом предлагается избавиться просто от самой жизни, от этого мира, от собственной личности. Сначала признав их за ничто, с тем, чтобы легче было расстаться с ними, не беспокоиться, что мы теряем что-то важное. А потом выйти за пределы, сначала в сознании, в понимании, а потом в действии. И здесь падшие ангелы мало лгут. Если какие-то понятия оккультные бредом являются, то тот результат, к которому приводит оккультизм, и то, что выдается за цель — здесь лжи никакой нет. Единственная ложь, и тут без лжи не может быть — что сознание не теряется, Одно дело, если человек отверг Бога, отверг этот мир, боролся с Христом — тут все понятно. В оккультизме же все очень тонко, — они борются не тем, что говорят, что Христа нет, или Бога нет, или Иисус
Христос не является Сыном Божиим. Они говорят: Да, Христос — он тоже бог, так же, как и другие боги и личность Христа не более важна, чем личность Будды или Лао Цзы, Сократа или еще кого-либо из великих посвященных или аватаров и так далее. То есть личность ничья не имеет абсолютного значения. Она не абсолютна, не может быть абсолютной личностью в той структуре, которую исповедует оккультизм.
А сейчас бывает, что на словах и принимается христианство, но по духу —самое страшное, когда отвергается основание, суть, сущность и дух, а по виду лобызается, обнимается, признается, — да, и Евангелие, это тоже священное писание; да, и Христос тоже сын божий, тоже воплощение божества (это у них маленькие буквы). Можно представить, что и Антихрист также будет говорить — да, и Христос тоже был Сыном Божиим, и многие другие, но я являюсь воплощением всех богов и всех воплощений предыдущих. Я есть тот, о котором говорили все — и Священное Писание, и Евангелие, и Веды, и Упанишады, и Коран, и все другие, кто бы то ни было. Я есть то, чему желали поклониться, то, чего ожидали веками— вот мне и кланяйтесь. А не будете кланяться — соответственно, будете жалеть. Не купите, не продадите ничего, и всякие прочие неприятности.
Вот это то, что касается Космоса.
Далее. Если еще говорить о Космосе, то естественно, что в этой системе оккультной нельзя себе представить никакой третьей вселенной. Нет первой — нет падения, нет первородного греха, нет и третьей вселенной, нет Христа — как единственного посредника между человеком и Богом, Спасителя. Отвергается один из моментов Воплощения Иисуса Христа — это Преображение. Невозможно в оккультной системе Преображение. Не может просветиться и сиять ничто тварное. Оно не может быть какой-либо, даже относительной, ценностью. Здесь же, в Преображении, мы видим, как освещается не только естество телесное Христа, но сами одежды, пронизанные Божеством, светятся и сияют Божественной Благодатью. То есть, не только человеческое естество, но и тварное естество, сотворенное, участвует в обожении, освящении, преображении, изменении образа падшего естества в образ будущего естества, того мира будущего, который принес Господь в своем воскресшем естестве.
Далее. Шестой пункт — Спасение. Если отсутствует падение, грехопадение, то отсутствует нужда и в спасении. Что замещает Спасение в оккультизме? Избавление. Избавиться — вот чего ищет адепт оккультной системы. Избавиться от страдания, избавиться от кармы, избавиться от перевоплощений, избавиться от собственного тела, которое есть зло, избавиться от мира, который его окружает, избавиться вообще от жизни и от сознания как такового. Ибо сознание непременно ведет к желанию, желание — к страданию, и вновь замыкается круг. Символом оккультизма является дурная бесконечность. Символ дурной бесконечности — это змея, кусающая свой хвост. Это и есть символ дурной бесконечности. Эта самозамкнутость мира, — мир замкнут, он замкнут на себя, другого нет, преобразить его невозможно, спасения нет, возможен только выход за пределы, выход из игры. Победить невозможно, можно только отстраниться. Задача в том, чтобы не увлекаться, так сказать, азартностью игры, а выйти за пределы, даже если кому-то и в каких-то понятиях покажется, что это проигрыш, лишение всего — вот что может дать для ума и сердца, и жизни оккультное мировоззрение.
Воплощение Бога, хотя как бы и существует в некоем теоретическом плане — в принципе невозможно и бессмысленно. Как мы уже говорили, все термины, которыми пользуется европейский менталитет, они все совсем иные. Так бывает, когда православный христианин слышит об Иисусе Христе, слышит о христианстве, о том, что кто-то называет себя христианином, он, естественным образом понимает, что это православный христианин, идет туда, под эти все чудеса, под все эти посвящения и сошествия, якобы, Духа Святаго. То есть, верит на слово, не думая. Так и европейский ум, когда он слышит — Бог, то он вкладывает христианское понимание. Потому что, как бы ни были из нас выветрены христианские понятия, христианские чувства, христианские структуры понимания все равно в глубине души остаются.
И поэтому, когда мы говорим «Бог», когда мы читаем в каких-то оккультных текстах «Бог», мы думаем, что это Бог наш, христианский, личный. Раз Бог, значит, личность. Но дело в том, что здесь бог — не личность. И поэтому это безличный дух, который фактически не кто иной, как падший дух… Этот падший дух из буддизма вообще редуцируется, он снимается, он уходит вообще со сцены, потому что задача падшего духа, дьявола, самая большая его заслуга — просто исчезнуть, чтобы не быть, чтобы не фигурировать, чтобы о нем не думали. Чтобы забыли о том, что есть дьявол. Кстати, в оккультных системах нет дьявола, нет падших духов, там нет и ангелов, но нет и падших ангелов. Там нет еще одного важного момента, забегая вперед скажу— нет и обольщения духовного. Все духовные явления — положительные, все они принимаются. Все, что бы ни происходило в духовном плане — все это хорошо, все это от бога. Даже если Бог отвергается в буддизме, все это хорошо, все это Я, все это самораскрытие, расширение сознания, продвижение, свидетельство все большей и большей продвинутости ученика, и так далее.
Воплощение совершенно немыслимо и непонимаемо в оккультизме. Причем, когда человек приходит к оккультизму, у него остается понимания, что Бог — это личность, для него представляется возможным воплощение, он еще живет в христианском круге понятий, христианском менталитете. Потом, когда постепенно усваиваются оккультные понятия, структуры, космоцентризм, космологизм происходит гнушение. Как в протестантизме — первое, что делается и что предлагается протестантам, это похулить иконы, так и здесь — идет хула на тварь, на творение, которые тоже есть ни что иное как иконы Бога. Потому что от Бога — это откровение естественное, окружающий нас мир. Есть два откровения — сверхъестественное, это Библия, и естественное. И то, и другое — это икона. Иконой является и Библия, в которой отражен лик Божий и лик Христов, и иконой является и Творение мира, Сын Божий, является Творцом мира и на нем отразился Его Лик. А когда человек гнушается, отвергает этот Лик, тем самым он переходит в иное состояние ума, в иную духовность, в иную подвластность, в иную центрированность ума и сердца. То есть он подпадает по власть падшего ангела. И тот уже будет вести его, и он будет внедрять в него определенное сознание, определенный дух, а потом это будет превращаться в некую целостную структуру оккультного миропонимания.
И потом, когда человек будет читать Евангелие, он не будет понимать уже Бога как личность, не будет понимать воплощения как возможность личного, соединения Бога с человеком, воплощения в Лице, Богочеловека, как личности, как сверхличности. Той личности, Которой мы все должны подражать, к Которой мы должны стремиться. А все начинается с того, что человек доверяет и предполагает, что ему предлагают откровение. Особенно, когда книга называется «Эзотерическое христианство», когда обещается раскрыть, Ани Безан, например, обещает раскрыть тайны, глубины христианства, Евангелия. Так же и Штейнер, который разбирает Евангелие и толкует в оккультном смысле и отношении. Эзотеризм в оккультизме — это, когда падшему разуму в его терминах, не теряя материалистической направленности и настроенности сознания, пытаются объяснить духовные вещи. Оккультизм — это материализм, распространяемый на духовную область, поэтому так легко он усваивается, особенно для критически настроенной и образованной интеллигенции. Там ничего не надо менять, не надо обращаться, не надо каяться, не надо отвергаться себя, не надо понуждать себя. Все очень легко вписывается в окружность материалистического мировоззрения. Не зря атеистическое издание, такое как «Наука и религия» с тем же штатом сотрудников, в мгновение ока превратилось в оккультное — ничего менять не надо было. Не надо было обращаться, никто не каялся в атеизме, никто не плакал, так сказать, о грехах, в распространении атеизма и хулы на религии, на всех. С этим штатом они распространяют оккультизм, так легко обращаются, как легко нельзя обратиться в православие — так безболезненно, так мгновенно,— это немыслимо. Почему? Потому что это родные братья.
Более того, если мы возьмем некое песнопение материалистическое, то оно является и оккультным. Какое? «Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и не герой. Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой». Под этим могут подписаться не только материалисты, но и все оккультисты. «Только сами себя мы можем спасти», своею собственной рукой, так сказать, вытащить из этого круга перевоплощений. И не может быть никакой помощи — не бог, ни царь, не герой не спасут нас от кармы, перевоплощений, этой майи, которая окружает нас и прельщает нас, вызывая всякого рода желания и последующие страдания.
Материализм есть не просто предтеча оккультизма, а его родной брат. Если кто имеет такой толстый словарь философский и прочитает, откуда возник материализм, то узнает, что возник он из оккультизма. Все утописты были оккультистами — все Сен-Симоны, Кампанеллы и прочие. И все эти маги также предлагали оккультные пути и утопии. И материализм говорит нам о том же, и Будда говорил о том же, о чем и Фейербах. Если мы возьмем Фейербаха, то просто на языке западного рационализма, здесь выражено то же, о чем говорил Будда. Он отрицал то же, что отрицал за две с половиной тысячи лет небезызвестный Гаутама.
Материалисту не к кому обращать свою молитву. Он не может ждать освобождения ни от кого. Не может стремиться и жаждать покаяния. Вот, что говорил Будда: «Не проси ничего у Молчания». Молчания с большой буквы. Вот то небытие, то, к чему надо стремиться оккультистам, ибо оно не может ни говорить, ни слышать. То же самое может сказать и Фейербах, и любой материалист.
Более того, если перевернуть аналогию, то можно назвать буддизм восточным гуманизмом. Если гуманизм есть отвержение Божества и поклонение человеку, как единственной ценности, так и в буддизме единственной ценностью является человек. «Я есть Будда» — вот основной тезис, основная медитация восточного гуманизма. И «человек — это звучит гордо», или «добьемся собственной рукой». Там и там — никакой надежды. Не жди у Молчания ни помощи, ни помилования, ни спасения не жди у небытия. Космос пуст, мертв. Никто тебе не поможет, только ты сам.
Это не удивительно и не странно — такова увлеченность современного сознания. И на западе тоже самое, и у нас. Просто нас уберегали одни оккультисты от других. То есть материалистические оккультисты от нематериалистических, псевдодуховных. Почему? Потому что каждая религия стремится к монополии. Тем более воинствующий материализм. А раз он воинствующий, он должен воевать, никого не пущать и бороться со всеми. Но борьба-то была, собственно говоря, не с оккультизмом как таковым, а борьба-то была с чем? — с чем борются все виды оккультизма — с христианством. Мы не слышали, чтобы разрушались буддистские храмы или мечети, или синагоги, или кирхи. В том, во всяком случае, количестве. У нас, в Питере, все, кроме православных храмов, остались. Разрушались только православные. Почему? Потому что направленность атеизма была как бы на всех, но, по сути и прежде всего против христианства, против православия, собственно говоря.
У отца Сергея Булгакова есть такая статья в сборнике «Два града» — «Карл Маркс как религиозный тип». Он говорит, что его мировоззрение, его направленность не просто атеистическая или антитеистическая, нет, она антихристианская. То есть сущность его идеологии была остро направлена против христианства. А христианством в собственном виде является православие.
Почему все они воюют за единство религий? Имеется в виду — за единство всех оккультных религий. С тем, чтобы они, объединившись, навалились на православие и его уничтожили. Что и будет. Пока же удерживающий не взят от среды, то есть Дух Святой, то тех пор этого фронта не будет. Они будут спорить между собой, драться за концертные залы, кто там колдун — Еремич или Кашпировский, или там какой-нибудь иностранец из Америки, за доллары и так далее… А потом уже, когда придет сын беззакония, то все эти проблемы снимутся, они все легко объединятся и скажут — вот, наконец, настало единство всех религий, теперь мы можем действовать сообща.
Далее. Воскресение. О Воскресении уже понятно из предыдущего, что оно просто непонятно оккультистам и вообще не может никак быть. Воскреснуть, личность та же, которая умерла, она не может. Человек может перевоплотиться, возможна реинкарнация, в ином виде.
Мы были сегодня в Кузьмолово, и там один мужчина читал газету, по-моему «Смена», а на странице такая девушка симпатичная нарисована. Я самым краем только заглянул, и вижу: надпись большая, заголовок на всю страницу: «Я раньше была султаном». А девушка такая очень симпатичная. И совсем не жаль ей ни султана, ни себя, и вообще своего будущего. Потому что, если султаном, ладно, ей еще повезло, может быть, а если бы — не знаю кем, может быть… Они вообще, восточные люди, жестокие очень, можно попасть в такую переделку, в такое перевоплощение, что и не обрадуешься. Это здравые люди, люди пишут. Но мы так, проходили мимо, и только заголовок… Думаешь: «Господи, ну как это все?» Ныне все рядом. То есть, людям это интересно, люди читают, думают: ей-то повезло — она султаном была, может, и мне повезет. Все жаждут счастья. Жаждут, но не находят. Ну, кому-то повезло, уже приятно.
* * *
Так вот, когда сознание возвращается, уже оккультизированное, и человек открывает Слово Божие, то естественно, что он ничего там не может понять. Он понимает все в оккультном смысле. Блаватская, например, яростно к христианству настроена, там вообще о христианстве ничего положительного не услышишь от нее. Там ничего не жди, там чистый восток. Такая инициация высших падших духов. А уже, к примеру, у Ани Безант есть книга «Эзотерическое христианство». Штейнер толкует и сравнивает Евангелие от Луки и Матфея. Рерих тоже иногда вспоминает что-нибудь такое или о любви что-нибудь скажет, или еще что-нибудь там ввернет. Хотя, конечно, любовью его остается буддизм. Не зря он написал вместе со своей супругой книгу такую «Введение в буддизм». Не в Православие введение, не в Царство Божие, а в буддизм. Естественно — это свидетельствует о том, что система агни-йоги и вообще система Рериха — это ни что иное как необуддизм. У него буддизм носит уже какой-то христианский окрас, но который заключается только в некоторых словах, в некоторых терминах. И если какие-то цитаты берутся, они интерпретируются в своем духе, так же как переводил Евангелие Лев Николаевич Толстой. Не для того, чтобы уверовать, принять Воплощение, Воскресение, Страшный суд и прочее, а именно для того, чтобы отвергнуть, унизить, извратить. Вот это стремление извратить, уподобить собственному сознанию мир…
Вот мы уже говорили в самом начале, что характерной чертой и знаком оккультного мировоззрения является то, что оно работает, обращается и может изменить сознание — больше оно ничего не может. Может изменить лишь только сознание. Не может, не хочет или не стремится к тому, чтобы изменить, возрастить личность. Там нет этого понятия. Вообще, личность — это ничто. Ценностью личность не является в оккультизме. Возможно только изменение сознания. В каком смысле? В смысле обольщения, обмана, привлечения, приведения в ту структуру, которая прямо противоположна по всем пунктам христианскому мировоззрению, христианскому миропониманию.
Далее. Пятидесятница. Это мы уже так, по праздникам идем, по точкам. Мы видим, что даже не отрицание — просто игнорирование идет. Просто пустые места, где вообще никаких замечаний и противоречий нет. Это один из методов — полное игнорирование. Когда что-то не понимается — этого как бы и нет. Но если говорить на каком-то языке непонятном, то все равно, что говори, что молчи. Если молчать — так и лучше даже. Ничего не понимаешь — так и смысла никакого нет.
Пятидесятница. Дух Святой сходит на апостолов, возникает Церковь. Ничего этого не понимается, ничего не имеет смысла в оккультном сознании, в этом мировоззрении. Или понимается по бытовому, внешне. Так же, как понимают многие люди, которые являются обрядоверами, которые просто приходят, свечку поставят, посмотрят — а что такое Сретение? Сретение, наверно, когда зима с летом встретилась. Вы знаете, примерно на таком уровне, фольклорном или банальном, бытовом и воспринимаются людьми все эти понятия и слова. То есть, слова как бы есть в лексиконе — воплощение, воскресение, преображение, а понятия реальности, онтологии за этим нет вообще. Оккультизм — это религия, которая игнорирует онтологию, и в которой нет онтологии, нет Божественной реальности. Если нет Бога, то нет и Божественной реальности. Нет Божественной подоплеки, фундамента ни за каким явлением, ни в мире, ни в человеке, ни в самом Боге. Реальности в онтологическом смысле нет. Есть только явления, бывание, видение. Вот что-то видится, потом оно исчезает — как в калейдоскопе, эти крупиночки как-то сложились, потом опять разошлись, в новой комбинации. Вот этот калейдоскоп есть ни что иное, как символ мощного оккультного мировоззрения. Каждая часть не имеет значения ни сама по себе, ни в сочетании с чем-то, все это временно, все это не имеет сущностного, серьезного значения и смысла.
И когда говорится о Царстве Божием, Царстве Небесном, о том, что там Бог будет Все во всем, о новом Адаме — это либо вовсе не понимается, либо понимается по-своему, будто это — нирвана, которую оккультизм обещает, и прочее. То есть это просто перенос понятий механический, что хуже, чем непонимание. Когда человек не понимает, он стремится понять, узнать, спросить — и тогда он может узнать. А когда человек думает, что он понимает, то, как святые отцы говорили: «Мнимое мешает приобрести действительное». Если человек мнит, что он что-то имеет, он не получит, не приобретет того, что он мнит, будто бы что-то имеет. Будь ли это знание, будь ли это понимание чего-то и так далее. Поэтому так важно вопрошение, так важно понимание своего неведения, понимание тайны, чего в оккультизме нет и быть не может. Там есть просто незнание — я пока что-то там не знаю, но знает гуру, или учитель, или свами. Тот, кто руководит, тот, кто ведет, тот, кто раскрывает круг оккультных пониманий и ведет к определенному опыту.
Новый Адам для них— это вообще абсурд.., потому что для них Воскресение невозможно, не может быть, оно не нужно, к нему человек не может стремиться. Так же, как для материалиста абсурдны чудеса, Бог, душа, еще что-то. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. В эту же структуру сознания входят и все религиозные понятия. Как они входили в материалистическом сознании, попадая в разряд невозможных, не могущих быть, также они в оккультизме находятся в этом же разряде, в этой же баночке с этим же ярлычком. Это очень легко — перестраивать ничего не надо, каяться не нужно, изменять что-то не нужно, просто что-то почитать, что-то послушать, на какие-то лекции походить, вот, и сказать потом— действительно, какой умный человек. Я так и раньше, в общем, понимал, но тут теперь я уже совершенно точно это знаю. Да, книжечку вот куплю, почитаю, как там, «Исповедимый» или «Неисповедимый путь». Сначала «путь», а потом уже «благовестие», или как там «Благовестник»? Это уже Евангелие, да? Евангелие от Мартынова. Конечно, а как иначе? Если ты учитель, то потом ты не просто апостол, а уже евангелист. Апостолов-то двенадцать, а евангелистов всего четыре.
Обожение для оккультистов невозможно. То, к чему мы стремимся, то, что принес Христос — осознавая это, мы должны ценить православие, ценить этот дар Божий. Ценить то, что нам удалось войти в структуру этого понимания. Потому что действительно должен быть какой-то перелом, чтобы получить дар Божий, должна быть протянута рука, должно быть определенное смирение. Это то, чего там нет. И культивируется нечто противоположное — гордыня и возношение. Но, если мы, православные по духу, все же где-то удалось нам смириться, и Господь успел вложить нам частичку благодати. И тут и началось преображение. И тут мы пошли потихонечку к Богу.
Далее, седьмой пункт. Конечность бытия мира, падших ангелов и конечность спасаемых. Здесь о чем речь? О том, что православие отрицает дурную бесконечность. Будь ли это бесконечность времени в ту или другую сторону или пространственного бытия.
В православии, как мы знаем, существует определенное и даже удивляющее нас учение о конечности времени и мира. Например, в этом году исполняется семь с половиной тысячи лет от сотворения мира. Для тех, кто не может вместить, то от падения Адама. Если кто не может принять, что за шесть дней этот мир мог сотвориться и интересуется, куда девались 15 миллиардов лет, для тех есть такая возможность, включить в эти периоды миллиарды. Но, в любом случае, даже сама наука, христианская по сути все-таки она, поэтому она и говорит — не бесконечное количество миллиардов лет, она говорит — 15. Если касаться макромира, а если микромира — 20. Но, может быть, когда-то скажут точнее, потому что мы знаем только кусочек мира. Естественно, что мы, может быть, увидим чуть побольше, через некоторое время, но в любом случае — это конечно число. То есть здесь актуальная бесконечность. Это очень много, но бесконечность здесь актуальная, не потенциальная, не дурная бесконечность, которая изображается, кусающим себя от уныния и тоски, змея. Который сам, видимо, жалеет, что соблазнил нас, и теперь пытается себя наказать, пытаясь себя укусить и съесть. Но это очень сложно, конечно — проглотить самого себя.
И, кстати, вот этому и пытаются научить человека оккультисты — поглотить самого себя, съесть себя, уничтожить себя. То есть это бытие, его изъедать с тем, чтобы оно исчезло и от него ничего не осталось. То, чтобы вот это колечко уменьшалось, уменьшалось, уменьшалось и превратилось в точечку, и сама эта точечка точечку поглотила — и наступила нирвана. Это, конечно, жуткий номер. Даже, если он и удался кому-либо, то это очень страшно, это страшнее самоубийства, потому что это онтологическое самоубийство.
Вообще, оккультизм — это религия онтологического самоубийства. Это религия, которая отвергает онтологию, как существующую где-либо, и вместе с тем онтологически поглощает и уничтожает себя. Потому что бывают какие-то оправдания для самоубийства телесного, допустим, когда человек, окруженный врагами, подрывает себя и других; или боясь, что он предаст кого-то, прекращает собственную жизнь и так далее. Или бросается из окна, боясь, что его лишат чистоты, и он не выдержит мучений. Но онтологическое самоубийство оправдать, понять невозможно, потому что это предельное уничтожение человека. Дьявол нашел способ и систему мировоззрения, привлекательную внешне, но приводящую к жутчайшим результатам, к максимальному уничтожению человека как личности, как бытия, как жизни. Вот эта неживая жизнь является идеалом оккультизма.
А мы верим в конечность бытия мира и конечность пришествия Христова… То есть Христос придет — это наша надежда, что нам недолго страдать и мучиться. Что Он может даже явиться в течение нашей жизни — этим жили первохристиане: «Ей, гряди, Господи Иисусе» или как первохристиане говорили: «Моран Афа» — «Господь грядет», или «Гряди, Господи». Вот это вот, что «Господь грядет» — это воодушевляло мучеников на страдания, подвижников на подвиги, в быту находящимся на твердость в вере и терпении маленьких скорбей, которые тяжелее иногда терпеть, чем большие или тяжелые. Вот эта конечность бытия самого мира, бытия этого падшего мира, этих страданий, этих мучений, этих подвигов, она воодушевляет человека. А горизонт бесконечный и бескрайний, когда человек по пустыне идет и видит, что там без конца и без края ничего нет — это похоже на оккультизм. Причем, сколько ни иди, там ничего никогда не будет. Так и будет — шествие в бесконечность, и никакой помощи.
Нужны очень крепкие нервы. То есть это, конечно, мировоззрение не для слабонервных — оккультизм. Но смысла-то нет в самом этом мужестве, это безблагодатное подвижничество. Оно бесполезно, оно уничтожает человека — этим подвигом человек себя уничтожает. Понятно, когда подвиг возвышает нас, приводит к чему-то, когда мы от чего-то избавляемся, от того, от чего действительно надо избавиться. Но когда мы подвизаемся себе во вред,— это все равно, что отрезать постепенно свои конечности и лишать себя каких-то даров и свойств, выкалывать себе глаза и прочее. Вот примерно такого типа подвижничество оккультного типа и направления.
А мы знаем, что как бы не было много ангелов, но и они конечны. Более того, они соответственны, сочисленны, соразмерны человекам и вот этому множеству человеческого естества. Каким образом? Святые отцы так говорят: отпала от Бога третья часть ангелов, и спасаемые человеки должны занять их место. То есть это — конечная бесконечность, конечное множество. И когда последние человеки займут места, после падения аггелов освободившиеся, — и наступит конец мира. Конец, которого нет в оккультизме — там нет начала, нет конца, и он не может быть — таково свойство этого монистического мировоззрения. Отрицая первородный грех, отрицая Творение мира, тем самым отрицаются и середина — Воплощение Иисуса Христа, и конец — второе Пришествие. Не говоря о Страшном суде, об ответственности человека за все и так далее — все это исчезает, теряется в дебрях бесконечности пространства и времени.
Далее. Падшие духи. Падших духов нет в оккультизме, нет этих существ, которые отпали от Бога, нет и ангелов. Если и употребляются эти слова и понятия, то они не концентрируются на них, не определяются, не связываются с системой мировоззрения. Вообще, оккультизм — это крайне эклектичная система, туда можно что-то прибавить и убавить, ничего не изменится, только какие-то основные понятия. И понятия эти основные не в положительном смысле, а в отрицательном, негативном — с тем, чтобы только не вошли туда положительные фундаментальные христианские истины. А все остальное можно вложить — всю науку европейскую — запросто, весь материализм — никаких проблем. Все это заглатывает это чудовище и остается тем же самым, ни чуть-чуть, никаких изменений.
И добро, и зло… Поскольку духи, отпав от Бога, направили свою свободу против Бога, они являются личными носителями зла. Этих личных носителей зла нет в оккультизме. Нет борьбы с падшими ангелами. В аскетике, соответственно, отсутствует борьба с помыслами, борьба с духами поднебесными. Там непонятны слова апостола Павла, что наша брань не против плоти и крови, а против властей, миродержителей, князей века сего, духов злобы поднебесных. Никаких духов не может быть, никакой борьбы — как с ними бороться? Естественно, что без благодати и невозможно бороться, но благодати там нет, в этой системе, нет Бога, не может быть и благодати. Спасающий должен как утопающий — каждый спасает себя сам как может. Ни благодати, ни личного присутствия Бога, ни одушевленности этого мира. Мир холодный, материальный и духовность тоже материальная, такая же холодная, только тонкая, невидимая — вот и вся духовность. И бог — это безличный дух, который не участвует в мире, не соучаствует, не сожалеет, не сострадает, не милует, невозможно обратиться к Богу с молитвой. И если обратишься, то Будда говорит, что это бесполезно. Ничего ты не услышишь в ответ, и оно тебя тоже слушать не будет, это Молчание. Оно промолчит и ухом не поведет — никакой реакции.
В этой системе ты можешь не беспокоиться о молитве. Поэтому молитвы нет, а есть только концентрация и медитация. Только медитация. Вот ты должен усваивать эти основные понятия, в себя внедрять и успокаивать себя, убеждать в карме, расслабляться и не волноваться. Привыкать к тому, что они тебе говорят, что так оно и есть. Вот это такая прививка пессимизма христианскому естеству. Но, увы, часто она принимается в основном, у молодежи, но молодежь ее через какое-то время сбрасывает как неестественное. Потому что всякая игрушка, она ненадолго. Но это рациональная игрушка. Если только она не войдет внутрь человека очень сильно, и он не станет сам учителем и не начнет организовывать группы. Тогда ему уже, естественно, трудно будет обратиться и отбросить эти занятия медитацией и прочим. Хотя, бывает, что и учителям удается преодолеть этот комплекс учителя и стать учеником, смириться, но уже гораздо тяжелее.
Зло и добро — оно не только не личностно, оно и не онтологично. Оно рассматривается только в морально-нравственном аспекте. Это какие-то этические поступки, неправильности, которые можно устранить, которые может человек устранить вполне своими силами, без благодати, без помощи извне. Человек тоже не может помочь. Но и человеку не нужно никому помогать. При отсутствии понятия и сущности свободы — нет личности и личностей. Личность не значима. Понятие о личности появилось после Христа, после Пришествия Христа. В Ветхом Завете не было понятии личности. Вечный Завет — это понятии о личности Израиля. Народ израильский — вот история, которая описывается в Ветхом Завете.
А оккультизм корнями своими уходит и являет нам ветхозаветное сознание, дохристианское, до пришествия Христа. То есть человек неверующий усваивает это ветхозаветное сознание. Проблема только в том — дойдет ли он до Христа, явится ли ему Христос? Придет ли Христос в его сердце или нет? Вот это сознание, вот это состояние то, в котором находились языческие, идолопоклоннические народы, и оно усваивается утерявшим благодать христианства европейским сознанием. Это сознание дохристианское, ветхозаветное. Но не ветхозаветное в смысле принятия Ветхого Завета, потому что иудеи имели понятия о первородном грехе, о начале мира, о Мессии, о Суде, о падших ангелах. Это ветхозаветное сознание, арийское, то, которое восточное, не откровенное, которое находилось не под влиянием Божественного откровения.
Причем интересно, что из всех идолопоклоннических народов и сознаний, ближе всего к христианскому мировоззрению подошло, какое? Какое мировоззрение? Какие идолопоклонники? Кто ближе всего? Греки. В лице их философов — Сократа, Платона, Аристотеля. Вот они ближе всего пришли к тому, чтобы принять христианство. И больше всего извлекли из естественного откровения, из природы и космоса, с тем, чтобы стать, той протянутой рукой, которой можно было бы воспринять Евангелие, откровение о Воплощении, о будущем веке.
Добро и зло в системе оккультной практически равнозначно, и человек практически безразличен ей. Понимается так, что добра не может быть без зла, что всегда было добро и зло, всегда будет добро и зло. Бороться со злом нельзя, и зло — это всего лишь неправильность, неразумность, невежество. Если человек приобретает разумность, начинает правильно понимать, то он перестает действовать неразумно, перестает желать, перестает страдать, перестает гоняться за видимыми благами, внешними, которые не приносят удовлетворение, которые не имеют сущности. Поскольку сущности не имеет ничто, тогда и вообще ни за чем не следует гоняться и стремиться, ничего желать не следует. Необходимо угасить желания, а затем и жизнь, а затем и сознание. Апостол говорит нам: «Духа не угашайте». Оккультизм же учит, как угашать дух.
Беседа 5-я
Итак, оккультизм учит, как угашать дух во всех отношениях — и Дух Святой, и дух собственный, и само сознание.
В системе оккультного мировоззрения отсутствует понятие о духовном оболыцении, прелести. Вот это очень важный момент. Поскольку нет прелести, нет такого понятия,т о все духовное, все, чем будут обольщать падшие ангелы, все будет приниматься. Соблазнить, обольстить очень просто такого человека. Более того, даже проще, чем, скажем, человека, который живет бытовой обыкновенной жизнью. Потому что человек, принимающий оккультные практики, уже оторвался от плотских наслаждений и удовольствий, которые, как кожаная риза, могут охранить его от этих обольщений. Оторвавшись же и начав пост, воздержание, концентрацию, медитацию, он тем самым он входит в область духовного, а не имея путеводителя, руководителя и критериев различения духов, попадает тут же в объятия падших ангелов.
То есть они непосредственно входят в сердце его, и овладевают сущностью или озмеивают его. Происходит офетизация человека. Не обожение, а офетизация. Человек становится адептом этих космических сил, падших космических сил, о которых повествует, в основном, оккультизм. Отсутствует понятие лжедуховности и антидуховности. Естественно, что отсутствует различие Антихриста и Христа. Если так будет, то в конце концов придет человек, который будет совершать какие-то силы, чудеса и, естественно, оккультное сознание примет его как бога, как великого человека, поклонится ему, примет его, будет учиться у него. И мы видим, как готовится человечество к тому, чтобы эти частички, крупиночки этой лжедуховности, этого обольщения оно восприняло, дополнив материалистическое сознание, и затем, приобретя некоторые оккультные дарования, ожидать того, кто обладает максимумом этих духовных дарований. Человечество, ощущая подобность свою ему, а его — себе, естественно, примет его как главу своего, учителя, как бога, как божество, которому следует поклониться. Поклоняться, следовать за ним, учиться у него и иметь за образец для подражания.
Антихрист не будет воспринят человечеством с ужасом, негодованием, но с радостью, как родственный по духу, как равный, но больший. Как первый среди равных — как первый экстрасенс среди равных оккультистов, экстрасенсов меньшего порядка и дарований.
В дополнение скажу, о литературе на разбираемую тему. Есть такая книга Позова, его «Антропология древней церкви», Мадрид, 1965 г., в двух томах. Потом его же «Христианская философия», примерно такие же выходные данные, где он подробно разбирает по темам сначала антропологическим, потом философским, по трем частям, по трем философским дисциплинам и сравнивает три основных мировоззрения целостных — это православие, оккультизм, и еще в параллель дает католических богословов и их мистиков, поскольку мистика имеет три вида — православная, оккультная и католическая. И поэтому он дает три таких подразделения и дает сравнительный анализ во всех своих книгах. И также другие книги, к сожалению, они у нас не переиздавались и в очень ограниченном количестве существуют — в перепечатках, в ксероксах. Может, как-нибудь и этот мыслитель и богослов войдет в нашу культуру, и мы сможем читать его.
Есть очень хорошая книга И. Концевича «Истоки душевной катастрофы Льва Николаевича Толстого», Мюнхен, 1960 г. Такая брошюрка небольшая, но достаточно серьезная, чуть больше 100 страниц. И вторая часть этой брошюры, она в виде приложения, называется «Православие и буддизм». И здесь дается такая параллель православного и крайнего такого оккультного мировоззрения, буддистского, в их противоположности.
Еще можно воспользоваться, с оговорками некоторыми, статьей Н. Бердяева «Теософия и антропология в России». Она вышла в свердловском издательстве, в серии «История русской философии». Это сборник статьей Бердяева в двух томах по русской философии, в частности там напечатана эта статья. Несмотря на то, что он сам себя причислял и, по-видимому, являлся христианским теософом, поскольку был почитателем некоего Бёме, из западных теософов классических — Бёме, Сведенборга, Эркхарта, и прочих, но, тем не менее, он достаточно точно определяет разницу между православным христианским мировоззрением и оккультным — четко, определенно. Поэтому можно воспользоваться этой статьей.
Конечно, в первую очередь из наших святых отцов, из нашего предания, мы можем черпать нужный материал, из Священного Писания, самостоятельно если поработать. И, конечно, повторюсь, Позов очень хорошо, четко, определенно все разбирает, хотя сам он иногда склоняется к такой сверхтонкой духовности, может быть не всегда нами понимаемой. Сам человек он был необыкновенной образованности, читал в подлиннике святых отцов на греческом и латинском, цитирует в собственном переводе святоотеческие творения, был знаком с западноевропейской философией, психологией и с восточной литературой. Так что это достаточно авторитетный источник, и можно пользоваться им.
И, собственно, сегодняшнюю беседу я хотел бы закончить одной цитатой. Надежда Мандельштам цитирует своего супруга, вернее пересказывает одну из его статей. Я хотел бы прочитать эти слова, тут их немного, но они показывают, что то, с чем мы встречаемся в наше время, это давно уже зрело и существовало. Это можно увидеть по тому повальному увлечению теософией, а в интеллигентных кругах, среди символистов, в частности, увлечению антропософией — мы знаем, Андрей Белый увлекался и ездил к Штейнеру, в центр швейцарский, слушал лекции. И многие наши поэты и философы слушали лекции Рудольфа Штейнера, и все это было отнюдь не случайно.
Вот, что Мандельштам пишет в свой статье: он пишет, что основной грех эпохи, за который мы все несем расплату, это то, что вся новейшая история со страшной силой повернула от христианства к буддизму и теософии. То есть не просто отдельные люди, но вся новейшая история. Петербург, где прошли детство и юность Мандельштама, демонстрировал все виды отпадения от христианства, а потом город в своей судьбе показал, что ему первому суждено было расплатиться за избранный ход истории. Вот такое свидетельство начала века человека достаточно чуткого. И, изучая культуру «серебряного века», можно увидеть, как давно зрели и развивались те течения, которые сейчас цветут махровым цветом и уже приносят и плоды горькие.
Все же я надеюсь, что не все особенно глубоко вникали и входили в тонкости оккультизма. Хочу процитировать из Концевича, из его брошюры небольшие кусочки. «Еще можно сказать об отпадении от христианства, само отпадение, отступничество имеет свою логику, имеется родственность между всеми видами отпадения. И то отпадение, которое произошло 2,5 тысячи лет назад в Индии, когда языческое мировоззрение отпало еще на одну ступень, когда индуизм превращался в буддизм, то же самое произошло у нас, в Европе, через 2 тысячи лет, где-то в XV–XVI веке. У нас, в Европе, в таком ярком виде соединились две эти тенденции отпадения гуманистического, европейского, отпадение от христианства и того, 2,5 тысячелетней давности отпадения в Индии». Еще об этом писал наш философ Вышеславцев.
* * *
Противостоять оккультизму может личностное начало (с которым они борются, которое отрицают), они считают это злом, с которым нужно бороться. Они произносят хулу на все творение, считая, что мир зол изначально, а мы говорим «мир во зле лежит», но не является изначально злом. Оккультисты стремясь уничтожить личностное начало в человеке, вступают в борьбу с Богом, потому что Бог отражается в человеке. Дьявол не может уничтожить Бога, нем может с ним бороться по существу, он может уничтожить его в сознании человека. Более страшного средства борьбы с Богом, чем оккультизм, не придумано. Как у буддистов смерть эмпирическая (Будда испугался зрелища стрости и смерти) уничтожается призывом к смерти онтологической, вечной смерти, восторгом даже перед ней. Возведенное в абсолют уныние и отчаяние — вот сущность оккультизма. Это практически осуществляемая религия отчаяния.
Поэтому надо остерегаться, свойственного некоторым православным мироотвержения — то есть, когда человек с пренебрежением говорит об этом, мире, в котором мы живем, о времени в котором мы живем, об общественных институтах, об отдельных личностях, которые нас окружают. Это можно назвать гнушением, о котором говорилось на Гангрском соборе — гнушение миром, который сотворил Господь. Практически это может выражаться неблагоговейным отношением к земле, к плодам земным, к приготовлению пищи, в отношении к бытовой устроенности, к своим родственникам, гнушением работы, своими обязанностями (когда человек ищет как бы избавиться от того, что ему не нравится). Как у нас было — доктора и кандидаты наук уходили со своей работы и шли работать в храмы уборщицами или ходить с блюдом для пожертвований и думать при этом, что они совершили великий подвиг, отторгнув свои знания и умения. Это не является православием. Это выплескивание воды вместе с младенцем. Это наша личная проблема, свойственно всем нам. Нам надо увидеть это буддисткое, оккультное гнушение миром в самих себе, преодолеть эту попытку решать проблемы, уничтожая носителя проблемы. Еще у нас есть такое — когда у нас есть проблемы, мы не стараемся их решить, а убегаем от них. Даже молитва может стать таким уходом, бегством, желанием спрятаться от реальности. Я не говорю об обычных утренних и вечерних молитвах, а когда человек изобретает себе большое молитвенное правило, и оно его вроде бы успокаивает и он говорит себе: «Вот как хорошо, мира почти что не существует в это время, проблемы не существует». Это буддисткое отношение к молитве существует среди христиан. Мы должны быть внимательными к тем оттенкам буддисткого мировоззрения, которое есть в нас. Смысл этих бесед не в том, чтобы осудить буддистов и оккультистов и сказать: «Мы не такие!» , а в том, чтобы мы посмотрели на себя, может мы буддисты даже большие, чем самые буддисты, потому что он не знают Христа. Поэтому самые страшные последователи буддизма в отношении к Богу, к людям, к себе — это мы. Но мы можем осознать его и бороться с уклонением в гностицизм или оккультизм в сознании своем и в жизни своей. И прослушав эти лекции мы должны спросить себя: «В чем я до сих пор еще оккультизм, где мое неправославие, что я понимаю неправильно?». Для этого нам должно хватить мужества видеть себя таким, какие мы есть на самом деле, а не думать, что у меня все в порядке («Благодарю Тебя, что я не оккультист и пр…»).
Можно сжечь все книги оккультные (если ты этим увлекался), но в сердце-то все может остаться, если человек над сердцем своим не будет трудиться. Кстати, мы иногда даже не каемся в унынии и отчаянии, которое переживаем, а это — психологическое основание оккультизма. Философия уныния, отчаяния = это у них главное и, если у нас есть хотя бы проблески такого настроения или состояния, надо бороться, гнать от себя этот дух.
Беседа 6-я
В борьбе, активной борьбе с оккультизмом (не в себе, а во вне) можно перейти на ту сторону, не заметив этого, перейти к христианскому эзотеризму. Тем более, что они прямо могут не отрицать христианство, они просто соединят все со всем, например Иисусову молитву с медитацией и пр.
Если у протестантов не нужно поститься, не нужно Псалтырь читать или каноны, то тут не нужно ничего менять, не нужно каяться, нужно только осознать, что ты Будда.
Далее по пунктам, названным в начале. Искупительное значение страдания.
Любовь к ближним. У оккультистов мы находим прямой отказ от страдания, что противоречит не только с христианскому учению, но и многим древним учениям.
Оккультисты учат, что страдания нужно избегать, они учат, что страдания возникают от желаний, значит желаний надо избегать, убить их. То есть зло воспринимается не на уровне духовном или нравственно-этическом, а на уровне телесном. По легенде вообще буддизм возник при виде болезни и смерти — страданий тела.
Понятия о любви в первоначальном буддизме не было, оно появилось в 3–4 веке при проникновении христианства в Индию, там проповедовал св. апостол Фома. И не зря именно он, потому что он требовал телесного уверения в воскресении. Он, вложивший перста в язвы гвоздинные, мог проповедовать в Индии о возможности новой плоти и нового мира. Так же он, явившись позднее других апостолов
У оккультистов отсутствует понятие доброделания, им непонятно зачем творить добро людям. Вернее буддизм, который научился говорить на языке европейской культуры — Костанеда от Вивекананды. Они говорят, что все религии равны, но восточные более правильные. Дьявол разделитель, но когда он начинает что-то объединять все религии, это страшнее, чем разделение.
Далее. Тремирие человека. Оккультизм идет таким путем — он признает множественность состава человека, отвергая трисоставность, потому что тогда придется признать ценность тела и его отношения с душевными и духовными силами, он говорит о семи частях в устроение человека. Это космологическое представление о человеке, которое нам не нужно. Может быть там и есть правда, но она нам не нужна, нам не нужно то, что Бог нам не открыл. Свт. Феофан говорил: «Вера — это не всеведение, а знание только того, что необходимо нам для спасения». Вера не стремится к тому, чтобы удовлетворить праздное любопытство. А оккультизм стремится к тому, чтобы насытить праздное любопытство. Дьявол в космологическом плане многое знает, он знает физическую структуру мира и человека, он открывает это восточным учителям и целителям. Он знает то, что и не написано в Библии. Но н не знает того, что спасительно: удивительным было для него воплощение и воскресение, это все не вмещается в его мировоззрение. Потому что, если это произошло, нужно измениться, легче сказать: «Этого нет» и сохранить себя таким, какой есть. А что делать с гордыней, которая прилеплена к той структуре понимания, когда дьявол и человек-оккультист считает, что он обладает чем-то немаловажным. А нам, желающим жить как «искупующие время», некогда заниматься ненужным знанием, а искать только спасительное, которое ведет к покаянию. У оккультистов же не важно каешься ты или не каешься, но тебе постоянно даются новые « тайные знания», которые подпитывают гордыню — в осознании себя все более важным, к этому добавляются оккультные дарования — видение ауры, лечение биополями и пр.
Существует тип отторжения реальности — смешение понятий (в гносеологическом и онтологичком плане). Низшее признается высшим, подменено понятие Бога и человека и понятие мира. Достаточно изменить один тезис, одну из аксиом и дальше все будет развиваться в том же ложном направлении. Как нас учили -бытие первично, а сознание вторично — и на этом строится вся система диалектического материализма, непротиворечивая, но не целостная. А христианство противоречиво, но целостно, всеобъемлюще, охватывает все явления.
Далее. Освящение, преображение, благодать. Невозможно освящение при гнушении, так же невозможно преобразить то, что я хочу уничтожить, от чего хочу убежать. Благодати у оккультистов нет — они ни в чем не нуждаются, они все сами, они «по ту сторону добра и зла», они не решают проблемы, а бегут от них, бегут от жизни вообще. Удивительно как мы с европейским умом и рожденным им логикой с радостью готовы отказаться от нее, признать, как учат восточные практики, что разумность — это главное зло, с которым нужно бороться. Епископ Игнатий говорил, что в наше время наблюдается «любовь к небытию», стремление к смерти. Это еще он заменил, а к нашему времени это наблюдение можно отнести в еще большей степени. Люди стремятся к небытию, затрачивая колоссальные усилия, чтобы избавиться от личности.
Следующий пункт. Любовь, спасение, спасение всего мира, космоса. В оккультном мировоззрении мы видим, что отношения любви между Богом и человеком не может быть. Только поглощение Богом человека и человеком Бога, там нет разделения. А в любви важно, чтобы личность сохранялась, соединяясь с другой личностью. В христианстве Бог — есть Любовь, Он — личность и человек может любить Бога, потому что он тоже личность. Бог жертвует Сыном ради человека и человек жертвует собой, соблюдая заповеди самопожертвования, При этом слияния не происходят, Бог и человек соединяются не растворяясь друг в друге, — «нераздельно и неслиянно». В вечности Бог будет все во всем, нам это трудно понять, но иногда можно испытывать в какие моменты — причащения, молитвы. Логически, разумно понять это невозможно, да и не нужно сейчас. В будущем веке человек будет видеть это единство, которое сохраняет множественность. Бог призывает нас войти в это единство, здесь мы осуществляем это соединение в причастии Святых Христовых Таин.
Понятия спасения нет у оккультистов, у них есть понятие избавление. Мы уже говорили о том, что Спаситель спасает нас от первородного греха, а оккультисты его не признают вообще, у них нет спасения от смерти, от падших ангелов. У них — избавление, типа уныния: все погибнут, можно только куда-то убежать и спрятаться, пусть все остальные гибнут. Христианство же жизнеутверждающее, миропринимающее учение, мы принимаем этот мир, он родной нам, мы связаны общей судьбой. Мы ответственны за него, мы желаем спасения не только себя, но сего мира, наши схимники молятся за весь мир. Св. Исаак Сирин писал, что душа испытывает сострадание всему живому и даже падшим ангелам, которые извратили свою природу. Нам, конечно, до этого далеко, но мы видим по крайней мере, какова высота и глубина христианского миропонимания и ответственности. Вот каковы возможности человеческого естества и предела этому движению нет.
Итак, мы видим, что по всем пунктам оккультизм отвергает христианское мировоззрение. Сложно и непонятно психологически как возможно соединить в сознании христианство и оккультизм. Хотя мы видим, что человек может соединять. Особенно, прошедшие оккультизм, но принявшие христианство, могут верить в карму. Мы об этом уже говорили.
В художественном виде мы имеем рекламу оккультного мировоззрения в знаменитом романе «Мастер и Маргарита», где мастер после смерти находится в состоянии покоя (не блаженства и не страдания), в некоем третьем состоянии. Покой — это нирвана. Мы, когда просим нашим усопшим подать вечный покой, то это не значит, что в вечной жизни будет полное бездействие, там так же будет труд и подвиг, будет покой от борьбы со страстями, с грехом. Кто-то и из христиан так думает, что вечность — это каникулы, отдых. Кто-то даже думает: «Ну, когда же конец света, сил уже нет — утренние и вечерние молитвы, в храм надо ходить, поститься, смиряться, когда же наконец покой настанет?»
Господь по любви к нам и к тем, кто еще не обратился, отодвигает конец света, Он с нами не договаривался, не назначал никаких сроков, Он не медлит, а по долготерпению отодвигает конец, чтобы как можно людей смогло спастись и в познание истины прийти. И мы ответственны за весь мир, за животных, которые сейчас брошены и смотрят на нас, чтобы мы им помогли — так и вся тварь.
Литургия совершается за всю вселенную, не только за православных, а за всех. И Христос говорит: «Кровь сию за вы и за многие изливаемую во оставление грехов». Ведь грех распространен на весь мир, Бог любит все целостно, это мы рационально отделяем что-то от чего, по немощи нашей. А Бог видит полноту и единство всего мира, святые по благодати отчасти тоже могут видеть и переживать это единство. А нам это будет дано в вечности, Адам в начальном степени обладал этим в раю. Апостол Павел говорит «вы имеете ум Христов», это не значит, что мы его имеем, но это то, к чему мы стремимся, что здесь Бог нам дарует отчасти по вере веры.
Следующий пункт: грех и примирение с Богом. В оккультизме нет понятия греха, потому что нет понятия зла. Грех — это беззаконие, а у оккультистов не может быть обиды богу от греха, потому что нет личностных отношений. У них — карма, причинно-следственные отношения, они решают в кавычках проблему греха и зла.
Далее. Отдельная тема, но по недостатку времени в нее уже не получится подробно вникать. Скажу только, что важно, интересно отличие аскетических практик в оккультизме и православии. Здесь разница сразу бросается в глаза. То, от чего предостерегают святые отцы, то, что они называют прелестью, признается целью аскетических упражнений в оккультизме — воображение, фантазия и представление.
Православие не отвергает полностью эти способности человека, есть профессии, в которых они требуются и не только художественно-гуманитарные профессии, инженеру-проектировщику, например, тоже воображение требуется. Но, когда человек эти способности делает основой аскетики — это не даст возможности сосредоточиться в молитве, когда запрещается всякое воображение, потому что это может привести к обольщению. М ы может увидеть не то, сто есть, а то, что мы себе представляем, воображаем. А они говорят «Брама творит в снах и грезах», значит и подвижнику нужно этому подражать, погружаться в сны и грезы. В результате человек замыкает себя н себе — поэтому они так любят символ круга. Недаром они крутят свой барабан, это как белка в колесе — ты думаешь, что ты бежишь, а ты на самом деле стоишь на месте. Это, как материалисты говорят, Фейрбах в частности: человек поклоняется тому богу, которого он сам вообразил. Здесь пророчески исполняются слова Христа: «Ученик не больше учителя». То есть ученик покланяется тому учителю, которого он см создал и он не больше творения мысли своей. Господь говорит: «Я пришел во им Божие и вы не приняли меня, придет от, кто придет во имя свое и вы примете его». Так и происходит. Оккультисты живут во имя свое и все это двигается кругу, вечное возвращение. Здесь можно говорить о крайнем антропоморфизме человека. Так и с неверующими, когда он говорит, что он не верит в Бога, надо его спросить, как он представляет Бога и он начинает описывает то, чем он желал бы быть (быть всемогущим, не работать, быть счастливым всегда и давать счастье). Но, если в такого бога не верит, это еще хорошо, но если в такого бога он верит — это самый страшный обман тех, кто говорит « у меня бог в сердце».
«Мир как воля и представление» — это название книги Шопенгауэра точно отображает мировоззрение буддистов и оккультизма. Но можно сказать, что знаменитый «европейский Будда», как называли этого философа, мог бы сказать «бог как воля и представление», «человек как воля и представление». Воображается что-то и это созерцают, этому поклоняются, при этом нет молитвы, потому что нет личностей реальных, а есть только медитация. Ани Безан тоже писала, что основной метод аскетики оккультной — это воображение, его надо развивать и жить в воображаемом мире. Так и живя, можно не жить, а существовать в воображении. «Неживая жизнь» вот что такое оккультизм. Его задача, чтобы жизни было как можно меньше, а воображения — как можно больше. Кстати, если воображать духовное, то станешь оккультистом без всяких учителей — помощи тут никакой не нужно. А кто основной учитель тут? — Падшее естество и падшие духи. Православное отношение к воображению выражено словами святителя Никита Стифата, он называет воображение «смутительной и помрачительной силой», с которой нужно бороться.
Далее, следующий пункт — покаяние, отношение к плоти, душе, миру, микрокосмизм. Оптимизм, Логос в сердце. Человеческий разум выразил полное отчаяние, разум утратил не только веру, но и надежду Разум изменил Логосу, разумности, которую дарует Христос. Человеку, кажется, что он стремится к «древней мудрости», а на самом деле он возвращается к мифам, которые еще Сократ назвал баснями, и теряет то, что приобрел волей или неволей в контексте европейской христианской культуры. Он бросается в пучину мифологического сознания, которое убивает разум и чувства и культивирует лишь «волю и представления». Нет благодати, остается надеется надеяться только на собственную волю. В буддизме есть учение о недеянии, о неделании добра, потому что цель его адептов — быть «по ту сторону добра и зла», вне нравственных критериев. Этот индифферентизм одна из причин дурной бесконечности. Европейский человек, даже если грешит, то он думает, что хорошо бы этот грех как-то загладить — милостыни подать или еще что-то доброе сотворить, он не думает, что «хорошо бы заняться недеянием» или «непротивлении злу».
Человек является микрокосмом, — в сердце он связан со всем миром, со всеми животными, растениями и людьми, он понимает их и несет ответственность. Но это не космичность оккультизма, где нет нравственного отношения, где говорится: «Кто овладел собой, тот овладел всем миром» — не спас, не преобразил, а именно овладел. НО на самом деле человек, идя по оккультному пути, становится не владеющим, о обладаемым теми космическими принципами и силами, которые стоят за ними, к которым он стремится, он вступает в некое демоническое братство. Он становится гуру — учителем, а на самом деле, агентом, который распространяет учение этого «братства» среди других людей. Питается он гордостью и происходит не обожение человека, как в христианстве, а озмеение, человек становится подвластным змею — для него символу мудрости.
Для нас же источник мудрости и силы — Логос, Христос, он в нашем сердце соединяет нас со всем миром, со всеми людьми, со «всем Адамом», как говорили святые подвижники. Человек — связующее звено между Богом и творением. Мы должны освятить и преобразить мир, а не овладеть им — «вся тварь стенает и мучается, ожидая откровения». Что мы должны открыть твари? — Бога, благодать, спасение во Христе. К святым — прп. Серафиму, прп. Герасиму, прп. Марии и другим приходили животные, приникая к благодати, они ее чувствовали. Человеку даруется благодать по мере его очищения, после долгой борьбы с собой, с помыслами, с поступками и словами.
Комментировать